Тропа длиною в жизнь

Аймик медленно покачал головой. Нет. Будь что будет, но он не покорится. Этого те, другие, от него не дождутся. Быть может, они победят. Быть может, уже победили, но он, Аймик, будет стоять до конца.

…Во славу Могучих? Во имя Инельги? Нет. Во имя своей впустую прожитой жизни.

Вестник закрыл глаза и, больше ни на что не обращая внимания, прилег рядом с сыном. И сразу же провалился в кошмарные сны.

…Те, другие, стояли за Кругом плотной неподвижной стеной. Ждали. Они превратились в ОНО — единое, нераздельное, неодолимое…

А Дад был совсем рядом, не вне – внутри Круга. Добродушный, улыбчивый – совсем такой, каким казался когда-то, давным-давно.

(Кем разомкнут Круг? Или в нем и не было никакой силы?)

– Ты прав. В нем и не было никакой силы. Это ложь. Такая же ложь, как и твой лук, которым ты намеревался со мной покончить… (Такой участливый, такой мягкий голос…) — Не меня ты погубил – свою жену. И сына не спасаешь, а губишь. С помощью тех, кто лгал и лжет. Не тебе одному – всем людям… Да знаешь ли ты, какая участь была уготована твоему сыну Истинными Властителями?

Аймика внезапно захлестнул поток видений, похожих и непохожих на те, что являлись ему в Межмирье.

Очаги? Нет, это что-то совсем другое, хоть и огонь… И люди у огня не пищу готовят, а… Великие Духи, сам огонь дарит им невиданное оружие! Дангор вздымает ввысь что-то длинное, ослепительно блестящее и, очевидно, очень острое. И одежда на нем такая же сверкающая…

Это уже знакомо: люди верхом на лошадях. Только и сами они, и лошади в дивных ослепительных одеяниях. Во главе – Дангор, и конь его крылат…

И это знакомо: бои. Непрерывные бои; горит сама земля. Никто не может противостоять великомуДангору; кто противится – гибнет…

– Да! Да! – Голос Дада гремит в самые уши. – Только большой кровью можно освободиться от лжи и купить общее благо. Зато потом – счастье. Даром! Для всех и каждого…

И вновь замелькали видения, странные, непонятные, но… такие желанные, вызывающие тревогу и восторг. Ведь это Дангор, его сын…

(Но почему так нестерпимо воняет… Грибами? Нет, дохлятиной!) …принес людям благо и стал… (Да им теперь и охотиться ни к чему!..) …могучее самых могучих… (Великие Духи, да они по воздуху летают!) …единственным властелином Среднего Мира, которому покорны все и вся…

– Ну что, ты понял теперь? Понял, что ты хочешь отнять у своего сына?

«Да! Да!» – шепчет Аймик. (Ведь это только сон? Только наведенная Мара?)

– И чего ты испугался? Вам нужно было лишь выказать покорность Властелину, дарующему вашему сыну Силу и Власть. Разве позволил бы он Дангору и впрямь умертвить отца и мать?..

(Нет! Конечно нет; то был сон. И сейчас – сон.)

– А ты что сделал? Вместо того чтобы выказать покорность истинному Властелину и помочь сыну, ты убил свою жену. За что?

(Я?Ах да, конечно, моя стрела, – ведь Дад жив… Но ведь это – сон?)

– Но Властелин милостив и готов тебя простить. Не поздно даже сейчас… Только скажи: ты согласен? Ты готов?

«Да! Да!» – шепчет Аймик. (Какой длинный, какой запутанный сон…)

– ТОГДА ПРОСНИСЬ!

Аймик вздрогнул и открыл глаза. (Сон?)

Над ним двое. Дангор и Дад. Черный Колдун, совсем такой, как при жизни… (Так, значит, и вправду стрела поразила не его, а Маду?)

…захлебывается от смеха.

– Да, кровь необходима, – цедит он сквозь хохот. – И она сейчас прольется.

Веселье обрывается, и следует короткий приказ:

– УБЕЙ!

В руке Дангора копье. А глаза не пустые, как там, у Жертвенника. В них безумие и ненависть.

– Я… все… понял… ты умрешь… а я…

СЛОВО СВЕТА!

Словно кто-то за Аймика произнес Его, и рука сделала Знак Света, повинуясь чьей-то воле.

Не было ни вспышки, ни громового удара, но Мир как будто на миг покачнулся. Глаза Дангора закрылись, и, уронив копье, он рухнул навзничь как подкошенный. А Дад…