Тропа длиною в жизнь

Ему пришлось оставить свое копье в теле врага, и он перекатился по земле, чтобы завладеть чужим. Быстро перекатился, но враг оказался проворнее. Айрита узнала его – Энгр. Тот самый, о котором сыновья Пегой Кобылы поговаривали: «Энгр, он и тигрольву одной рукой хребет перешибет».

(«Дура, ох дура!Да что же я стою, как последняя…»)

Аймик изо всех сил пытался бороться с насевшим врагом. Бесполезно. Третий, кряжистый, как медведь, уже навалился сверху, рычит, и брызжет слюной, и вывертывает, ломает руки…

(«Убил бы! Ох, убил бы тебя, – да нельзя!», – слышится в его рыке, чудится во взгляде.) …Боль. Не вырваться. Сейчас хрустнут кости… Внезапно изменился взгляд, и ослабела хватка, и Аймик почувствовал, как на его лицо льется горячая струя… Наконечник копья вышел прямо из горла… а еще мгновение спустя хрипящий враг, зажимая руками рану, повалился прямо на него, и пришлось отпрянуть в сторону, чтобы самому избежать удара окровавленного наконечника…

– Ата!..

– Я не Ата, я – Айрита.

А крики уже – со всех сторон, и некуда бежать, и остается одно: захватить с собой на Тропу Мертвых как можно больше этих… шестиногих.

– Айрита, прости.

Он уже на ногах, и в руках – копье, и плохо придется тому, кто подоспеет первым!.. (Сколько ударов сердца длилась эта схватка?) …Крики со всех сторон. И уже летят копья, – по-видимому, лошадники уже не собираются брать беглецов живыми. Да, они погибли, но дорого же… Аймик мечет копье туда, на свет факелов, и по болезненному крику понимает: ПОПАЛ. Рядом, на земле, еще копья. Это хорошо… – Летучий! Летучий! – кричит Айрита. …И приветственное ржание в ответ. И вырвался из мрака конь… уже без седока.

(«Не мне ваши дела вершить! Ты тоже – мой хозяин, и вот я здесь. По твоему призыву».)

– Скорее! Скорее!

Аймик отпрянул в ужасе, но… то ли сам вскарабкался, то ли Айрита втащила его за шиворот своей маленькой, крепкой рукой…

…И вот он уже подпрыгивает, вцепившись в ее плечи, и чувствует, как каждый прыжок отдается болью в паху…

– Хай-рра, Летучий! Вперед!

Мрак и ветер летят навстречу. Свист дротиков. Конь всхрапнул от боли и наддал… и через миг – короткий крик под копытами и хруст черепа… Река. Желанная.

Отфыркиваясь, конь стремительно вошел в воду. На глубине они соскользнули с его спины и поплыли рядом. Намокшая одежда тянула вниз. Дротики вспарывали воду, и… кажется, коню досталось.

Крики. Хлюпанье. Лошадиное ржание. Погоня? Да, конечно. Сейчас они последуют даже на чужую землю. Но там беглецов ждет подмога.

Летучий выбрался на берег как-то неуверенно. Тяжелые, мокрые, они вновь взгромоздились на его спину. Конь старался изо всех сил, но было понятно: сдал. Ранен, быть может. А тут еще камни да скальные выходы…

– Миленький, ну пожалуйста! – плакала Айрита, тихонько поглаживая шею своего друга и спасителя. И тихим, болезненным ржанием отозвался Летучий на эту последнюю в своей жизни ласку.

Летучий? Нет, теперь он не летел – косыми, тяжелыми прыжками отдавал своей хозяйке остатки сил. Айрита отняла руку, и в смутном свете нарождающегося утра увидела, что ладонь черна от крови.

А сзади уже слышался слаженный цокот копыт. Погоня пересекла реку. Их намереваются взять здесь, на земле детей Мамонта.

– Стой!

Это не погоня. Повелительный окрик прозвучал спереди, из тумана. Свои. Если только…

Из тумана словно выросли три фигуры с луками наизготовку. Свои. Дети Мамонта. И первый из них…

– Отец!

В последний раз жалобно заржал Летучий и рухнул на бок. Айрита успела соскочить и даже удержалась на ногах. Но Северянин барахтался на земле, тщетно пытаясь освободить ногу из-под крупа коня.

Воины приблизились, не опуская луков. Их вел Дан-бор. Военный вождь их общины и ее отец. Но сейчас он не выказывал ни малейшей радости от негаданной встречи. Гневно сжатый рот, взгляд светлых глаз – точь-в-точь таких же, как у дочери, – не сулили ничего хорошего.

– Как посмела дочь Мамонта бежать от своего мужа и нарушить Мир до скончания времен, что был заключен у Священного Камня? Или она не помнит, какую цену заплатили за этот Мир ее братья? Или не знает, какими бедами обернется для детей Мамонта ее безумный поступок?

– Отец, послушай…

– Я слышу. Погоню слышу. Так вот знай: хоть они и на нашей земле, а тебя, ослушницу, возьмут без выкупа. Вместе с твоим…

Он бросил короткий взгляд, исполненный презрения и ненависти, на все еще копошащееся тело.

– Да выслушай же, отец! – Айрита тоже умела повышать голос. – Выслушай и делай что хочешь. Тот, кого ты «моим» назвал, вовсе не мой. Это – Северный Посланец. Тот, кого ждет Инельга.

Ошеломлены все. И отец, и его спутники. Их уже не трое… пятеро… больше. И, прислушиваясь к шуму погони, Айрита быстро заговорила: