Трон Торна

— Не стоит, — серьезно кивнул Рон. — Не могу сказать, что ты меня убедил, эльф. Не сказать, что верю в пророческие сны этой вашей Эльде. Но не пристало воину от казывать в помощи женщине, тем более если женщина эта — Светлая Королева эльфов. Поэтому с утра я отправляюсь на поиски моих друзей. Если хочешь, мы можем поехать вместе.

Эльф чуть заметно улыбнулся и наклонил голову в знак согласия.

Глава 4 Магистр Берг. Блед-холл

Фигура в длинном черном плаще, укрытая капюшоном так, что даже свет факела не мог высветить ни единой черточки лица, стояла возле окна и наблюдала за ночной жизнью города, раскинувшегося у подножия замка Блед-холл. Впрочем, в последнее время ночная жизнь здесь поутихла. В воздухе витали грозные предзнаменования, и даже смерды это чувствовали, стараясь после захода солнца не высовывать носа из своих домов. Только несколько запоздалых гуляк торопились побыстрее вернуться к семьям, да многочисленные теперь патрули, позвякивая сталью доспехов, обходили ее владения, освещая себе дорогу факелами.

В глубине комнаты, в углу, скрываясь в тени тяжелых бархатных драпировок, сидел на корточках странный человек. Если, конечно, это существо можно было назвать человеком. Сам к себе он относился по-разному, иногда предпочитал причислять к людям, иногда нет — в зависимости от того, что было выгоднее в тот или иной момент. Сейчас он однозначно причислял себя к категории слуг и по-собачьи преданными глазами смотрел на своего господина. В полумраке было видно, что глаза эти отсвечивают красным.

Господин не баловал слугу вниманием, он вообще предпочитал тишину и редко разговаривал с ним. Вот и сейчас в комнате повисла тяжелая, гнетущая тишина. Тарсис не любил тишину, несмотря на то что многие годы, да что там, сотни лет его первейшими союзниками были тишина и тьма. Он принимал их помощь, но не любил и боялся их, возможно потому, что когда-то, в те давно ушедшие годы, когда он был просто человеком, именно они, тишина и тьма, положили конец бесхитростному существованию бедного крестьянина Тара. Тар умер. Но Тарсис, рожденный в ту ночь, не смог забыть пережитого ужаса. И сейчас, когда тишину нарушили тяжелые шаги господина, Тарсис чуть вздрогнул и расслабился. Тишина ушла. Это было хорошо.

Берг задумчиво прохаживался по одному из просторных залов, отведенных ему под апартаменты. Тея не поскупилась, предоставив Бергу лучшие комнаты, после своих, конечно. Он не стал говорить ей, что теперь, после перерождения, ему было все равно — пуховая перина или гладкий камень, теплая комната или пронизывающий ледяной ветер.

Сейчас его не интересовали ни еда, ни вино, ни женщины… где-то в глубине души, в той ее части, что не была выжжена дотла огнем, вызванным этой проклятой девчонкой, он немного жалел о том, что перерождение произошло слишком рано. Есть все же какая-то прелесть в простых человеческих удовольствиях, которых он нынче был лишен.

Магистр извлек из-под плаща правую руку и в который раз принялся разглядывать перчатку, обтягивающую кисть. Он всегда любил черную кожу, и теперь перчатка, изготовленная по его заказу, напоминала ему о тех днях, когда он еще мог получать удовольствие от красивых вещей. Затем на свет была извлечена вторая рука…

Тогда, два года назад, огненная яма, разверзшаяся под его ногами, поглотила все: мечты о могуществе, планы… и само его тело. Кто знает, что произошло бы, если бы Чаша, к которой он так стремился, соскользнув в раскаленную лаву, не упала бы ему прямо в обугливающуюся ладонь. Нить, связующая с древним артефактом, не дала ему умереть, сохранила его для мести. Но сама Чаша, призванная повелевать первородным огнем, не выдержала жара пламени, потекла, как растаявший воск. И все же древний предмет, неизвестно какими путями попавший в этот мир, устоял. Теперь бесформенный слиток золотистого цвета слепил его пальцы, превратив их в одно целое с тем, что когда-то было источником великой силы давно ушедшего бога.

А Сила, в отличие от формы, никуда не делась. Она осталась здесь, в его руке, навсегда. Если бы он мог усмехнуться такому повороту судьбы! То, к чему он так стремился, теперь с ним навеки. Сила первородного огня, вобравшего в себя все остальные энергии, Сила, в которой кроется ничтожное «могущество» магов этого мира, была теперь в его власти.

И вместе с тем пришло осознание горькой истины. Теперь он мог многое… и ничего. Только дикое, неконтролируемое извержение мощи, хранящейся в Чаше, было ему подвластно, да еще те знания, какими владел он раньше, когда был человеком. А Магистру хотелось большего.

Сейчас, когда проклятая девчонка лишила его плотских желаний, у Берга осталась одна страсть — месть. Месть не столько ей, возомнившей себя знатоком древнего колдовства, с ней он рассчитался сполна, месть всем этим людишкам, гномам, эльфам — всем тем, кто так или иначе встал тогда на его пути. А уж потом, когда эта месть свершится, можно будет подумать и о наведении порядка в этом мире.

Магистр должен вернуть себе живое тело. Но сделать это было непросто…