Трон Персии. Книга первая. Наставник

– Да, нужен. – царь сразу стал серьёзен. – Вчера, – он нервно постучал пальцами по маленькому столику, на котором стояла вазочка со сладостями, – прибыл гонец из Экбатан. Мандана должна вернуться домой. Причины гонец не сообщил, но намекнул – Иштумегу хочет быть уверен, что это его внук. Боится, что если вновь родится девочка, я способен подсунуть ему в качестве внука другого ребёнка. Думаю, враньё, и мне не это не нравится. Через три месяца ей рожать, и судя по тому, что говорит повитуха, будет мальчик. У меня две дочери, а наследника нет. Я не могу отказать тестю, но и отдавать сына в заложники не хочу. Ты должен поехать с моей женой и оставаться там, оберегая моего сына, как оберегал меня, а до этого моего отца. Согласен?

– Надо так надо. – пожал плечами Тарш, небрежно закидывая в рот сушёный абрикос. – Ты же знаешь, я сделаю всё, что изволишь приказать.

– Я не хочу тебе приказывать. – в голосе Камбиза звучала неподдельная тревога. – Я прошу.

Его гость, телохранитель и друг ощутил это беспокойство. Он проглотил, даже толком не успев пережевать, сладкую курагу и тут же утёр рот.

– Я слушаю тебя. – отбросив свойственную ему бесшабашность, тоже став серьёзен, сказал Тарш. – Говори, чего ты опасаешься?

Камбиз принялся прохаживаться по залу, изредка поглядывая на двери, небезосновательно полагая, что их могут подслушивать. Вернувшись к столику, взял финик, повертел его в руках и положил обратно.

– Он что-то задумал. – стараясь говорить тихо, начал он. – Клянусь предками, задумал. Вот только что. Мандана меня не любит, впрочем, как и наших детей, и спит и видит, как бы вернуться к отцу.

– Ну, правильно, ведь ты делишь с ней ложе, только когда велит тебе твой прорицатель. – перебил Тарш. – Попробуй делать это чаще. – рассмеялся он. – Поможет.

– Не поможет. – не обратил внимание на бестактность Камбиз. – Она так же холодна, как и стены моего дворца во время зимних ветров. – здесь он сильно кривил против истины – в те редкие моменты, когда делил с ней ложе, она была страстна, но он сильно подозревал, что Мандана в мечтах представляет не его. В этом было что-то унизительное. Настолько, что Камбиз даже себе не мог признаться в этом. – И проводи я с ней все ночи, она все равно будет считать меня дикарём и презирать. А отпустив её, мне на троне долго не продержаться. У меня не больше трёх тысяч всадников, на которых я могу положиться, а на князей, как ты понимаешь, надежды нет. Мне нужен сын.

– Я предупреждал твоего отца, что так и будет, – сумрачно заметил Тарш, – когда он соглашался на этот брак.

– Ты, кажется, забыл – он уже лежал на смертном одре. Даже до свадьбы не дожил. Я не мог отказаться.

– А зачем отдал воинов?

– Послушай, меня и без того всё время подталкивают к войне с тестем, надеясь, что когда Иштумегу меня уберёт, на моё место он посадит кого-нибудь из них. К примеру, моего дядю или его сына. Бараны. После того как нас разобьют, а даже этого скорей всего не будет, поскольку никто из них не придёт на битву, здесь будет сидеть его наместник, и тогда, клянусь Огнём, они все взвоют, подобно шакалам, у которых волки отобрали добычу.

– И что ты намерен делать?

Камбиз, глубоко дыша носом, закусил губу.

– Уже делаю.

В этот момент он впервые напомнил Таршу его отца, Куруша, едва не одолевшего Увах¬шат¬ру. Лишь троекратное превосходство мидян позволило им победить. Теперь сын, похоже, собирается продолжить его дело.

– И что же? – не удержался спросить Тарш, с потаённой надеждой на возвращение славных времён.

– Некоторые из мидийских князей, предпочтут увидеть на троне Мидии если не меня, то внука Иштумегу, а не полоумного мужа его младшей дочери. И если у меня родится сын…

Камбиз умолк, предоставляя собеседнику самому додумать недосказанное.

*

Щёлкнула тетива, и лёгкая стрела вонзилась в край мишени. Женщина поджала с досады губы и потянулась в колчан за другой. Следующий выстрел был намного удачливей.

– Мой муж поручил меня заботам своего любимчика. – скорей утверждая, чем спрашивая, сказала Мандана. – Мне повезло. – она исподволь глянула на подошедшего – оценит ли он выстрел.

Выстрел был действительно хорош; с расстояния в пятьдесят шагов, попасть почти в центр плетёной мишени, для женщины, да ещё беременной было совсем недурственно. Камбиз совершенно напрасно не баловал супругу охотой – быть может, отчасти из-за этого меж ними и возникла стойкая неприязнь, но муж упорно считал, что удел женщины – это сидеть дома и заниматься детьми, а не бить дичь. И единственное, что могло их объединить…

Тарш самым почтительным образом поклонился, в очередной раз удивляясь, как любовь к такому мужскому занятию, как стрельба из лука, сочетается в этой девице со взбалмошностью и чисто женскими капризами. Он ухмыльнулся своим мыслям и сделал это напрасно – Мандана, как всегда расценила это по-своему. Она решила доказать, что попадание было неслучайным и … промахнулась.

– Только ахуры знают, как я счастлива, что именно ты будешь меня сопровождать. – ласковым голосом произнесла женщина.