Трон императора

Некоторое время ни одна из сторон не имела явного успеха. Военачальники Фаргала, да и сам царь то и дело хватались за рукояти мечей. Каждый из них охотно обнажил бы клинок, чтоб лично поучаствовать в сече. Тысяча Алых, расположившаяся за гребнем холма, испытывала нечто похожее. Их боевые кони прядали ушами, слыша знакомые звуки.

Только царские маги спокойно взирали на происходящее внизу. Царские маги да Бехер, все мысли которого вот уже два года были сосредоточены на безопасности императора. Чудовищно трудная задача, учитывая характер Владыки Карнагрии.

Между тем положение внизу начало меняться.

Центр и левый фланг стояли крепко. Черные доказали, что ничем не уступают новым солдатам своего бывшего военачальника. А вот правый фланг, который атаковали неистовые всадники Реми, пошатнулся.

Фаргал с беспокойством наблюдал, как врубаются в ряды воинов яростные конники. Как линия его солдат медленно-медленно сдвигается и начинает ползти вверх, иззубриваясь, теряя форму. Первая шеренга смешалась. Остальные же все больше и больше расстраивались. Кое-где пестрые языки стягов Реми на десятки шагов углубились в боевые порядки Черных.

— Они крепко бьются! — одобрительно произнес вождь соктов. — Не хуже твоих!

Фаргал невольно оглянулся назад. Его резерв, ровные ряды Алых. Дай он знак — и закованная в броню тысяча устремится вниз, сметая любое сопротивление.

— Они атакуют, как варвары! — пренебрежительно ответил сокту Дарзар. — Безумцы!

Фаргал промолчал. Он, не отрываясь, глядел, как рушится его правый фланг. В некоторых местах ремийцы прорезали его почти насквозь. Еще немного — и оборона будет разорвана, лучшие из солдат — окружены и сбиты в бесформенное стадо, а те, кто, поддавшись страху, обратится в бегство, найдут еще более быструю смерть. Ничто так не мило всадникам, как погонять удирающую пехоту убийственными взмахами мечей.

Но пока Черные еще держались. Их командиры умело перебрасывали солдат, укрепляя ослабевшие участки. Не зря Фаргал после бунта Андасана поставил над Черными не самых лихих и любимых солдатами рубак, а самых умных и жестоких.

Все же долго правому флангу не простоять.

Ворота крепости были по-прежнему распахнуты. Кто знает, что выплеснут они, когда царь бросит в бой лучшую часть своей армии?

Да, Черные отступали, но это было еще не бегство. И успех недешево обошелся ремийцам.

Люг взглянул на царя и без труда угадал его колебания.

Он улыбнулся и сжал коленями бока своего жеребца.

Конь вождя взвился на дыбы и рванулся вперед.

— Я подниму их, мой царь! — крикнул сокт.

Всадники охраны шарахнулись в стороны. Фаргал не успел и слова сказать, как между ним и соктом уже было приличное расстояние.

Царь посмотрел вслед скачущему вниз Люгу и выругался.

— Шотар! — рявкнул он. — За ним!

Капитан, будто ожидая подобного, сорвался с места и стрелой полетел вслед за соктом. Оба всадника, быстро превратившись в игрушечные фигурки, пересекли зеленый склон и достигли тылов пешего войска Фаргала. Царский штандарт — Коронованный Лев Карнагрии на золотом фоне, прикрепленный к задней луке седла Шотара, — солнечной искрой сверкнул в рядах Черных. И еще ярче горели алые латы капитана между черных доспехов пехоты. Люг был не столь заметен, но там, где появился сокт, отступление прекратилось.

Фаргал видел, как подтягиваются, восстанавливаются ряды пехотинцев. И увидел, как, взвившись на дыбы, конь Шотара рухнул, увлекая за собой всадника. Но через минуту алый плюмаж снова возник между черных шлемов — капитан продолжал сражаться.

Когда под Шотаром убили коня, Люг понял: лучше и ему спешиться. Одинокий всадник слишком уязвим для вражеских лучников.

— Фар-гал! — заревел сокт.

И голос его, на миг перекрыв грохот битвы, вселил мужество в сердца воинов.

Люг соскочил на землю, едва не сбив с ног одного из Черных, и тут же вогнал меч в ногу налетевшего ремийца.

Клинок пронзил бедро и вошел в бок коня. Животное взвилось на дыбы, едва не вырвав оружие из рук Люга.

— Фаргал! — еще раз прокричал воин и, бросив клинок в ножны, подхватил пику убитого легионера. Для такого боя она была более подходящей.

Люг оказался в самой гуще сечи. Меч всадника обрушился на него сверху. Прикрывшись щитом, вождь вогнал острие пики в смотровую щель вражеского шлема. Ударил, выдернул и, уперев древко в землю, направил оружие под щит другого ремийца.

Прыжок коня бросил всадника на острие и вырвал из седла. Пика с хрустом переломилась. Третий ремиец, налетев сзади, замахнулся… И двуручный меч Шотара разрубил колено ремийца вместе с наголенником и подпругой. Ржание раненой лошади заглушило истошный вопль всадника, а капитан проворно отскочил и подсек ноги коню еще одного врага.

— Славно, славно, Шотар! — воскликнул вождь соктов, уже подыскавший новое копье.