Трон императора

— Псы! — помощник Управителя свирепо оглядел одного и второго. — Потерявший Жизнь убивает только на Арене! Только на Арене, вы, шакалья дрисня!

— Он, — пробормотал Устул. — Ему на Арену… Ученик…

— Да? — с холодной яростью спросил Хар-Руд.

Потом, обернувшись к Кэру, выхватил у него меч и швырнул Ордашу:

— Держи, дурак!

— А ты, — он холодно оглядел Кэра. — Получишь свою возможность! Через два дня! Послезавтра! Я объявляю вас третьей парой!

— Ха! — Устул свирепо осклабился. — Ты сдохнешь, сопляк! Как я тебе обещал! Поживи! Два дня!

И зашагал прочь.

— Ну? — буркнул помощник Управителя. — Ты доволен?

— Да! — совершенно спокойно ответил юноша. — Да, наставник! Через два дня я его убью!

Кэр и на миг не усомнился, что сделает это. Второй раз в жизни он держал в руке боевой меч. В первый, когда он убил стражника. Сын вождя попросту не понял, что произошло, не прочувствовал. Зато, изготовясь к схватке с Устулом, он исполнился холодной уверенности. Ничего подобного юноша не испытывал, ни охотясь с рогатиной в горах Самери, ни тренируясь с деревянным мечом. Стальной клинок был предназначен для убийства. Брать жизнь — за жизнь своего хозяина. И хотя там, в Самери, Кэр так и не получил собственного меча, все, чему учили сына вождя, было подготовкой к этому мигу, мигу, когда воину Кэру вручат смертоносный тотем клана.

— Очень хорошо! — сказал Хар-Руд. — Ты его убьешь! А теперь пойдем обратно!

— Куда?

— К Арене.

— Но ведь все ушли! — удивился юноша.

— Далеко не все! Ты увидишь!

Помощник Управителя двинулся по коридору, свернул в одну из дверей, и через минуту они снова оказались у выхода на Арену. Но выход был закрыт, а у соседней с ним арки маячил стражник.

Хар-Руд молча поднял руку с золотым браслетом. Стражник убрал копье.

Еще один переход, и они оказались на открытом воздухе: между решеткой и зрительскими рядами.

Один из шести солдат, что прохаживались здесь, поспешил к ним. Хар-Руд вторично продемонстрировал браслет.

Они находились на выложенной мозаичными плитами полосе шириной в шесть-семь шагов. Арена была пуста. Кэр повернулся к скамьям.

— Чего они ждут? — спросил он, оглядывая возбужденные лица.

— Увидишь!

Кэр увидел.

Два стражника выволокли на Арену голого связанного человека. Один из них, мечом, перерубил веревки и толкнул пленника в спину. Тот упал на песок.

Стражники, бегом, покинули Арену.

— Слушайте! — закричал глашатай. — Вот Крол! Крол, прозванный Кровососом! Разбойник, пойманный воинами справедливого царя Фаргала! Крол-Кровосос, убивший шестерых солдат — и множество мирных поселян! Крол, злобный и коварный убийца.

Человек с трудом, неловко, поднялся на ноги. На его изможденном лице застыла гримаса отчаяния.

— Трудно поверить, что такой доходяга убил шестерых, вроде этих волков! — Кэр кивнул в сторону расхаживающих туда-сюда стражников. — Может, отравил?

— Ну этот не убьет и шакала! — отозвался Хар-Руд. — Ты взгляни, какой он худой и сутулый! А загар? Черен до пояса и от колен! Клянусь Ашшу-ром, у него на руках вот такие мозоли от мотыги! Разбойник? Как же! Бедолага-арендатор, проданный за долги!

— Зачем же болтать? — спросил сын вождя.

— Что разбойник? Подумай сам: какой интерес ублюдкам глядеть, как подохнет бедолага-землепашец, задолжавший казне? Да такие сплошь валяются на улицах Великондара! И дохнут, заметь, совершенно бесплатно, к радости собак и крыс! Иное дело, если разбойник!

— Но ему же придется драться! А смелости в нем не больше, чем у сурка!

— Вот драться от него никто не требует! — жестко сказал эгерини. — Смотри, сынок, смотри! Это поможет тебе получше узнать Великондар и прекрасную Карнагрию!

Тем временем к большим железным воротам с противоположной стороны подтащили клетки, в которых метались желтые тени.

Ворота распахнулись, клетки вытолкнули на Арену, сбив запоры. Большие ворота поспешно затворили.

Из клеток, нервно порыкивая, выбрались два льва.

Верней, лев и львица. Были они худые и какие-то облезлые: шкура висела, как пустые меха, все ребра — напоказ.

— У них неважный вид! — заметил юноша.

Голый человек увидел зверей и жалобно закричал.

— У тебя тоже будет неважный вид, подержи тебя голодным денька три-четыре! — сказал Хар-Руд.

Львица, обогнав льва, припала к земле и, дергая толстым хвостом, стала подбираться к жертве.

«Разбойник», закрыв лицо руками, тихо скулил.

Но лев, который далеко не первый раз оказывался на Арене, отлично знал, что это не та добыча, что убегает.

В два огромных прыжка он оказался рядом с человеком и сшиб его на песок.

— Говорили мне, — сказал Хар-Руд, — что если лев схватит свою жертву, а та не сопротивляется, то схваченный даже не чувствует боли!

— Как знать, — пробормотал Кэр. — Нам с тобой на это надеяться нечего!

Лев поддел человека когтями и ухватил за шею. Слышно было, как хрустнули позвонки. Голова человека почти целиком скрылась в пасти хищника. Лев зарычал, протащил жертву шага четыре, а потом, перехватив, понес, как пес — крысу. Ноги и руки убитого волочились по песку.