Трон Дураков

— В документах ничего определенного об этом не сказано, так, сплетни какие-то или, скорее, намеки, но, похоже, что у Лудганны и Онина тоже родился сын. Это вполне возможно, времени с момента их побега и до гибели в море прошло достаточно. Этот сын, если он еще жив, должен быть примерно на год моложе меня. Может быть, он и сейчас живет у Гамаваров. Если так, то к чему он будет склонять Гондобара? Станет ли он поддерживать меня, своего сводного брата?

— Думаешь, нет?

Он энергично потряс головой.

— Для него выступить в мою поддержку означает признать позор матери. А он Гамавар, и главное для него — гордость и честь. Если он жив, то у меня есть все причины опасаться его вражды.

— Но, может статься, он умер много лет назад.

Гайл усмехнулся:

— Может, и так, а может, он женился и народил с полдюжины сыновей! Эти Гамавары плодятся как кролики. Да и как иначе, когда они воюют со всем белым светом, и только от плодовитости их женщин зависит само выживание семьи. Ну, как бы там ни было, скоро мы все узнаем.

Оба умолкли, обдумывая историю, которую поведал Гайл, и пытаясь угадать, как давно прошедшие события повлияют на их теперешнее положение.

Ключ заскрежетал в замке, и в каюту с высокомерным видом вошел Ранновик. «Наверное, — подумал Гайл, — он все же решил, что ни один из нас не достоин его уважения». Пират склонил голову в издевательском поклоне и обнажил великолепные зубы в злорадной усмешке.

— Гондобар ждет вас.

— Мы польщены, — ответил Гайл, встал и подал руку Сайсифер. Девушка поднялась, стараясь не глядеть на Ранновика, чей интерес к ней становился все более и более явным.

Их отвели в другую каюту, немного больше и наряднее первой. Навстречу им из-за стола поднялся мужчина, по знаку которого Ранновик и еще один сопровождавший их пират скрылись за дверью. Гайл и Сайсифер оказались один на один с главой дома Гамаваров. Его наружность крайне поразила обоих, хотя они и старались не подавать виду. Гайл знал, что его дядюшке должно быть лет около пятидесяти, однако стоявший перед ним мужчина выглядел глубоким стариком. Его лицо, почти дочерна обожженное солнцем и выдубленное соленым морским ветром, покрывала сеть морщинок и мелких шрамов. Невысокого роста, но широкий в плечах, он был когда-то могучим воином, однако теперь яркая одежда мешком висела на его иссохшем теле. Его потухшие глаза глубоко запали, рот скрывала густая борода, спускавшаяся ему на грудь, в ушах сверкали драгоценные камни, выглядевшие на этом живом трупе совсем неуместно. Редкие седые волосы, явно давно Pie чесанные, дополняли картину.

Каждое движение давалось ему с большим трудом, дышал он с присвистом, будто только что пробежал несколько миль. Отощавшей рукой хозяин обвел ломившийся от кушаний стол: ничего столь роскошного пленники не ожидали увидеть на пиратском корабле.

— Угощайтесь, — прохрипел старик. — Вот вино, не самое лучшее, конечно. Не из тех, что пристало подавать Императору.

Усилием воли Гайл сдержал рвавшиеся наружу гневные слова. Может быть, он сказал это в шутку? Что ж, время покажет. Он знаком показал Сайсифер, что не стоит пренебрегать приглашением хозяина. Девушка налила себе воды, но к еде не притронулась.

— Немного мяса, пожалуй, — произнес Гайл, подцепляя вилкой кусочек и перекладывая его к себе на тарелку.

— Чувствуйте себя как дома, — добавил Гондобар и сделал широкий жест рукой, видимо приглашая пленников с комфортом располагаться на крытых красными бархатными подушками скамьях. Гайл и в этом заподозрил насмешку, но все же сел. Пират устало посмотрел на них, тяжело опустился на собственную скамью и откинулся на спинку. Перед ним стояла тарелка, полная редких лакомств. Старик время от времени ковырял вилкой в еде, но в рот ничего не брал.

— Итак, — наконец выдохнул он. — Мой племянник, Оттемар Римун… — И умолк, словно ожидая какой-то реакции.

— Не думал, что встречу тебя когда-нибудь, — отозвался тот. — Сказать по правде, были времена, когда я считал тебя легендой, и только.

Гондобар даже не улыбнулся. Лицо его не выражало ничего, кроме неимоверной усталости.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответил он. — Еще год, и меня не будет на свете. Я умираю, Оттемар. Думаю, ты это уже понял.

Гайл хотел было сказать что-нибудь утешительно-вежливое, но, не зная, что ждет его в дальнейшем, воздержался.

— И Кванар тоже умирает. Быть может, в эту самую минуту он испускает дух. И тогда законный наследник — ты. Первый в списке возможных претендентов на престол. Ты хочешь быть Императором?

Гайл бросил взгляд на Сайсифер, но ее лицо ничего не выражало.

— А ты поверишь, если я скажу «нет»? На лице Гондобара показалась тень улыбки.

— Конечно, хочешь. Если только ты не пошел в отца.

Гайл моргнул. Что это было, вызов или угроза?

— Здесь у тебя преимущество передо мной. Я никогда не знал Дервика.

— Вообще-то он не был таким уж слабаком, как полагали некоторые, добавил Гондобар. — Со временем я это понял. Он любил землю и все, что растет на ней, а свежий воздух холмов и долин предпочитал пыльным дворцовым коридорам.

— Похоже, что этим он нажил себе немало врагов.