Трон черепов

– Корона здесь. – Пар’чин вертел заостренный обод на пальце, словно ребенок, забавляющийся игрушкой-обручем. – Но копье не твое. По крайней мере, пока я не решу отдать его тебе. Оно спрятано в месте, куда тебе не попасть, даже не будь у тебя загипсованы ноги.

– Священными предметами владеют в паре, – сказал Джардир.

– Ничто не свято, Ахман, – снова вздохнул Пар’чин. – Я уже говорил тебе как-то, что Небеса – ложь. Ты пригрозил убить меня за такие речи, но оттого они не стали бы менее правдивыми.

Джардир открыл рот, чтобы ответить, и гневные слова уже складывались на губах, но Пар’чин упредил его, резко остановив вращающуюся корону и воздев ее. Кожные метки коротко вспыхнули, а коронные – зажглись.

– Это, – сказал про корону Пар’чин, – тонкая полоска черепа мозгового демона и девять рогов, заключенные в меченый сплав серебра и золота и фокусируемые драгоценными камнями. Это шедевр искусства нанесения меток, но не более. – Он улыбнулся. – Во многом похожий на твою серьгу.

Джардир вздрогнул, дотронулся до голой ушной мочки, когда-то проколотой обручальным кольцом.

– Ты хочешь похитить не только мой трон, но и первую жену?

Пар’чин рассмеялся искренним смехом, которого Джардир не слышал годами. Ему пришлось признать, что он стосковался по нему.

– Не знаю даже, какое бремя тяжелее, – произнес Пар’чин. – Я не хочу ни того ни другого. У меня есть жена, а для моего народа одной более чем достаточно.

На губы Джардира попросилась улыбка, и он позволил себе ее показать.

– Достойная дживах ка одновременно и опора и бремя, Пар’чин. Она побуждает нас быть лучшим мужчиной, а это всегда борьба.

– Честное слово, – кивнул Пар’чин.

– Тогда почему ты украл мое кольцо? – вопросил Джардир.

– Я просто подержу его у себя, пока ты под моей крышей, – ответил Пар’чин. – Я не могу позволить тебе позвать помощь.

– Что? – не понял Джардир.

Пар’чин склонил к нему голову, и Джардир почувствовал, как взор сына Джефа проникает в его душу во многом так же, как делал он сам, когда обладал даром коронного видения. Как это удавалось Пар’чину без короны?

– Ты не знаешь, – чуть погодя сказал Пар’чин и хохотнул. – Даешь мне брачные советы, а за тобой шпионит собственная жена!

Насмешка в его тоне разозлила Джардира, и он сдвинул брови, несмотря на желание сохранять на лице спокойствие.

– Что это значит?

Пар’чин сунул руку в карман, извлек серьгу. Это было простое золотое колечко, с которого свисал изящно помеченный шарик.

– Внутри – отломок демоновой кости, а другая половина – в ухе твоей жены. Ей слышно все, что ты делаешь.

Джардир вдруг получил ответ на множество загадок. Стало ясно, почему жена, казалось, знала все его планы и тайны. Много информации поступало к ней от костей, но алагай хора часто изъяснялись туманно. Он должен был сообразить, что хитроумная Инэвера не станет полагаться только на расклады.

– Значит, ей известно, что ты меня похитил? – спросил Джардир.

Пар’чин помотал головой:

– Я заблокировал ее силу. Она не найдет тебя, пока мы здесь не закончим.

Джардир скрестил руки:

– Закончим – что? Ты не пойдешь за мной, а я не пойду за тобой. Мы стоим в том же тупике, в котором оказались в Лабиринте пять лет назад.

Пар’чин кивнул:

– Тогда ты не смог заставить себя убить меня, и я был вынужден изменить мое мировосприятие. Тебе было предложено то же самое. – С этими словами он швырнул корону через комнату.

Джардир инстинктивно поймал ее:

– Зачем возвращать ее мне? Разве она не залечит мои раны? Без них тебе будет трудно меня удержать.

Пар’чин пожал плечами:

– Ты вряд ли уйдешь без копья, но я в любом случае осушил корону. Из Недр на такую высоту поднимается не очень много магии, – он указал на окна по окружности помещения, – а солнце каждое утро очищает комнату. Корона даст тебе коронное видение, но мало что еще, пока ее не перезарядят.

– Так зачем ее возвращать? – повторил Джардир.

– Я подумал, что мы можем поговорить, – ответил Пар’чин. – И я хочу, чтобы ты видел мою ауру. Хочу, чтобы ты видел правдивость моих слов, силу моих убеждений, начертанных в душе. Возможно, тогда ты поймешь.

– Пойму – что? – спросил Джардир. – Что Небеса – ложь? Ничто из начертанного в твоей душе не убедит меня, Пар’чин.

Тем не менее он надел Корону. Полутемная комната мгновенно ожила от коронного видения, и Джардир облегченно вздохнул, подобно слепцу из Эведжаха, которому Каджи вернул зрение.

То, что секундой раньше виделось в окнах всего лишь тенями и расплывчатыми силуэтами, обозначилось резко, воспламененное сочащейся из Ала магией. Все живое имело искру силы в сердцевине, и Джардир мог различить силу, светящуюся в древесных стволах, прикипевших к ним лишайниках и всех животных, обитавших на ветвях и в коре. Сила струилась в равнинных травах и больше всего – в демонах, которые крались по земле и объезжали ветра. Алагай светились, как маяки, пробуждая в нем первобытное желание охотиться и убивать.

Как и предупредил Пар’чин, в его камере было темнее. Усики силы тянулись по стенам башни, втягиваемые метками, выгравированными на оконных стеклах. Те оживали с мерцанием, становясь щитом против алагай.