Трон черепов

– Чуть левее, – сказала Ренна, глядя на древко стрелы, которую Шанвах нацелила в небо. – Ветер наверху сильнее, сделай на него поправку.

Она стояла сзади на цыпочках, чтобы подладиться к линии взгляда Шанвах. Ренна не считала себя коротышкой, однако по стандартам Тиббетс-Брука высоким был даже средний красиец. Пятки лишь ненамного оторвались от земли, но ее возмущал этот дюйм.

Шанвах кивком приняла поправку и выстрелила. Стрела описала над барханами высокую дугу и с силой ударилась о мешок с песком, который служил им мишенью. Выстрел не был безукоризненным, но с такого расстояния все равно произвел впечатление.

– Как ты этому научилась? – спросила Шанвах, опуская лук. Теперь она говорила с большим уважением, хотя Ренна была не настолько глупа, чтобы вообразить их с нею подругами. – По твоим словам, ты лишь недавно стала воином, но управляешься с этим оружием слишком легко – тебя наверняка учил не только Пар’чин.

Ренна покачала головой:

– Меня научил папаша. Дома вечно не хватало еды. Всем, кто хотел есть, время от времени приходилось охотиться.

Шанвах кивнула.

– У моего народа до недавних пор было принято вовсе не подпускать женщин к оружию. Тебе повезло с отцом. Как его звали?

– Харл, – сплюнула Ренна. – Но как с отцом с ним не повезло.

– Мы, красийки, разделяем отцовскую честь, дочь Харла, – сказала Шанвах. – Гордость их побед и позор неудач.

– Значит, мне нужно многое наверстать.

– Если ночью мы добьемся успеха, – заметила Шанвах, – тебе придется забыть о плохом и восславить былое, даже если твой отец – сам Алагай Ка.

– Мог бы и быть им, судя по нашей с сестрами судьбе. – У Ренны заныло в виске.

Мысли об отце, о той проклятой ферме всегда разжигали в ней гнев, рождая воспоминания. Образ прежней Ренны. Слабой. Запуганной. Бесполезной. Иногда ей хотелось, чтобы эта ее часть была конечностью, которую можно отсечь и навсегда от нее избавиться.

Шанвах смотрела на нее. Почему они с Шанвах откровенничают между собой, как простые обывательницы? Да, у них был общий враг, но они не доверяли друг дружке, и Ренна не видела причины это менять.

– Ты говорила, что схватилась с одним, – напомнила Шанвах. – С князем алагай.

Как будто ферма Харла была недостаточно личной темой. Ренна вспомнила кошмар, насилие над собой, когда демон завладел ее сознанием, проникнув в его глубины и угнездившись там, как помидорная гусеница. Вот уж о чем ей сейчас меньше всего хотелось говорить, но на сей раз Шанвах была вправе знать. Скоро она столкнется с такими же лицом к лицу.

– Да, – ответила Ренна. – Нарисуй сегодня мозговые метки поярче. Прямо на лбу. Не полагайся на обруч. Они проникают в сознание, пожирая все, что делает тебя… тобой. Глотают и выблевывают лишь то, что ранит твоих близких.

– Но ты его убила, – кивнула Шанвах.

Ренна оскалилась, и магия вскипела в крови.

– Арлен убил. Я вонзила нож аккурат в спину проклятой твари, а она продолжила драться.

– Чем же поможет лук против такого создания? – спросила Шанвах.

Ренна пожала плечами:

– Честное слово? Наверно, ничем. Мозговому демону нипочем убийственные удары. Я бы не доверилась луку. – Она посмотрела на Шанвах. – Но мозговики – забота Арлена и Джардира.

Шанвах застыла при столь развязном упоминании дяди, но удержала рот на замке.

– Мы же должны охранять их, пока не управятся, – продолжила Ренна. – Мозговики могут созвать демонов за мили окрест и заставить их сражаться по-умному.

– Так и мне говорили, – кивнула Шанвах.

– Ты слышала об их телохранителях? О хамелеонах?

– Только слухи.

– Они умнее других подземников, – сказала Ренна. – Способны возглавить и призвать демонов помельче, но это еще не худшее.

– Оборотни, – прошептала Шанвах, в той же мере констатируя, что и спрашивая.

Ренна кивнула:

– Превращаются во все, что могут вообразить. Секунду думаешь, что сражаешься со скальным демоном – таким здоровенным, какого еще не видела, а в следующий миг у него вырастают щупальца или крылья. Кажется, что поймала, а это уже змея. Думаешь, что подоспела подмога, а он в мгновение ока становится точно как ты, и друзья не знают, в кого стрелять.

Шанвах не выдала себя внешне, но от нее пахнуло страхом, и это было хорошо. Если ей дорога жизнь, придется понять, с кем предстоит иметь дело и проникнуться к нему уважением.

– Последний, с которым я сражалась, убил два десятка людей, прежде чем мы его завалили, – сообщила Ренна. – Ворвался в отряд даль’шарумов, как ночной волк в курятник. Убил полдюжины, в том числе наставников Каваля и Энкидо. И уже не помню, сколько лесорубов. Если бы не Рожер и…

Она осеклась и уставилась в широко распахнутые глаза Шанвах. Та уже не слушала, лишь таращилась на Ренну с разинутым ртом. Страх резко сменился растущим ужасом и скорбью, на глаза навернулись слезы. Ренна впервые видела, чтобы Шанвах проявила столько чувств.

– Что я такого сказала? – спросила Ренна.

Шанвах долго смотрела на нее молча, медленно шевеля губами, словно разминая их перед тем, как выговорить слова.

– Мастер Энкидо мертв? – спросила она.