Тролльхеттен

— Брандспойты не стали поливать водой, потому что воды не было! Я десять лет служу в пожарном управлении, но такое на моей памяти первый раз! Ладно, толпа, а если вправду пожар, что тогда? Поняв, что воды нет, я дал команду поливать из собственных запасов, которые находились в цистерне на одной из машин. Но цистерна быстра закончилась, и этот холодный душ, вместо того чтобы усмирить, напротив, разозлил толпу. Люди стали кидаться на нас, у одного из нас выдрали брандспойт, а сам он вынужден был отбиваться. Поняв, что становится опасно, я и мои товарищи поспешили отойти в сторону».

Аксененко лукавит. Отошел он один одинешенек и не в сторону, а как можно дальше, он бежал так, что только пятки сверкали, да развивалась яркая форменная курточка. Остальные же пожарные были втянуты в драку теперь уже с активным применением наконечников от брандспойтов.

Но факт есть факт, вода в районе (а также и во всем городе) закончилась за пять минут до приезда пожарных, полностью перечеркнув их планы. Конечно, в тот момент все были заняты битвой и потому совсем не обратили на это внимания. Обратили потом, но тогда было уже поздно.

«Таким образом, руководство города не смогло повлиять на драку и, опустив руки, наблюдало за ее развитием, по мере сил стараясь оградить редких прохожих от эпицентра людского буйства.

В полночь рукоприкладство еще продолжалось, но уже с меньшей силой. Участники битвы подустали, и их ряды сильно проредились за счет обеспамятевших, искалеченных и мертвых. Но те, что еще остались на ногах, продолжали с тупой настойчивостью раз за разом поднимать кулаки и бить в ненавистные им лица, которые еще три часа назад были дружескими или даже родными.

В 00.25 побоище иссякло».

Здесь надо сделать небольшую заметку — как только стрелка на часах все еще бегущего пожарного Аксененко В.С. перескочила с крохотного деления обозначающего 24 на не менее крохотное 25-е, людское море, доселе дико бурлившее, вдруг замерло. И в последующую минуту не было нанесено ни одного удара. Недавние бешеные гладиаторы, не знающие жалости поединщики, остановились и с изумлением и испугом вгляделись в лица соседей. А кто-то с не меньшим удивлением рассматривал свои руки — покарябанные, с разбитыми в кровь костяшками. Люди вращали головами, почти испуганно осматриваясь и пытаясь понять, как же они очутились здесь на окровавленном асфальте площадки. Все до единого участники побоища казались заторможенными и одурманенными, они словно только что очнулись от тяжелого, полного кошмаров сна. И чувства, испытываемые ими, были сродни чувствам лунатика, вдруг просыпающегося в незнакомом месте с окровавленном трупом на руках. Ошеломление, испуг, откровенный страх — вот с чем недавние вороги смотрели друг на друга. Об этом в статье упоминания нет, зато есть статистика:

«Вот печальный финал этой ночной битвы — восемьдесят человек получили ранения, то есть, почти никто не остался целым. Из них почти сорок в тяжелом состоянии помещены в Центральную Городскую Больницу, в основном, с переломами различной тяжести и черепно-мозговыми травмами.