Тройное убийство в Лурде

— Мы их получим в любом случае. Я не вижу выхода, который удовлетворил бы всех.

— Я тоже, — признался Коплан. — Если мы выдадим их пуэрто-риканской полиции, то придется давать бесконечные объяснения, вмешаются США, а пресса постарается устроить шумиху, которой мы должны избежать любой ценой. Если мы их доставим во французские владения, у меня не будет против них формальных обвинений. Мануэль и Кристо, убивавшие в Лурде, мертвы. От Грегора остался только скелет, и бог знает где он… Самое большее, что я могу — обвинить девицу в лжесвидетельстве. Вы представляете?

— На британской территории можно сделать не больше, — с досадой сказал Мак-Брайд. — Их можно обвинить только в преступных намерениях, а это не густо… До сих пор они ничего не сделали против Содружества.

Коплан молчал, погрузившись в свои раздумья. Порыв ветра закачал пальмы в сотне метров от яхты. Прибой шуршал галькой на маленьком пляже.

— Однако на свободе их оставлять нельзя! — заявил Франсис. — На их совести несколько сотен убитых только в лионской эпидемии.

— Это много, — спокойно согласился Мак-Брайд.

— Слишком много, — сказал Коплан тоном, показывающим, что он уже принял решение. — Мы поднимаем якорь. Курс в открытое море.

Англичанин задумчиво посмотрел на него, потом сказал:

— Я согласен с вами, мистер.

Он отошел от бортовой сетки, чтобы пройти на нос, и поднял якорь.

Франсис подавил улыбку. Его коллега из Интеллидженс Сервис был очень понятлив и не требовал дополнительных объяснений.

Коплан вернулся в машинное отделение, проверил емкости с горючим и стал дожидаться звонка Мак-Брайда.

Через несколько минут раздался звонок, и стрелка бортового телеграфа встала в положение «малый вперед». Франсис включил двигатель, винт стал рассекать воду, из-под кормы полетела пена.

«Мария-Кристина» развернулась, чтобы выйти из лагуны. Изящный корабль удалился от островка, направляясь в открытое море.

Через четверть часа Коплан вернулся на палубу и стал снимать спасательную шлюпку со спусковых салазок. Поскольку он был один, ему приходилось действовать двумя лебедками поочередно. Наконец лодка свободно повисла на роульсах. Франсис повернул один из них, чтобы шлюпка отодвинулась от борта. Весь в поту, он продолжал свои манипуляции с лебедкой до тех пор, пока лодка не опустилась на воду. Ее удерживал один канат, тащивший ее рядом с корпусом яхты. Из-за скорости шлюпку сильно трясло, и она подскакивала на волнах. Долго плыть так она не могла…

Коплан побежал на нос, позвал Мак-Брайда. Англичанин сразу оставил штурвал и спустился на палубу.

— Вы уверены, что ничего не забыли? Не хотите попрощаться? — осведомился Франсис.

— Это не имеет смысла, — отказался как всегда серьезный Мак-Брайд. — У вас есть нож?

— Да, — сказал Франсис. — Прыгайте первым.

С удивительной ловкостью Мак-Брайд взялся за трос, удерживавший лодку, оторвался от палубы и на руках скользнул в шлюпку. Коплан, проделав то же гимнастическое упражнение, добрался до трясущейся лодки и вцепился в борт, крича:

— Отходите от корпуса!

Англичанин оттолкнулся веслом от яхты, пока Франсис перерезал ножом канат, тянувший их на большой скорости по волнам. Ветер хлестал ему в лицо так, что из глаз его текли слезы.

Вдруг канат оборвался, шлюпка освободилась, и яхта обогнала ее.

Когда корма была всего в пяти метрах от шлюпки, Коплан сунул руку в карман, достал гранату, вырвал зубами кольцо и бросил ее.

Черная точка описала в небе великолепную траекторию, догнала красивый белый корабль и упала за рубкой, где и взорвалась. От мощного взрыва пламя охватило перегородки «Марии-Кристины», и обломки ее полетели во все стороны.

Сразу после взрыва Коплан бросил вторую гранату, которая взорвалась на корме, как раз над винтом. Сквозь синеватый дым во все стороны полетели обломки.

В смертельно раненную яхту хлынула вода, затопила мотор, сокрушила хрупкие перегородки и понеслась в трюмы.

— Гол! — оценил Мак-Брайд.

Он флегматично вставил весла в уключины и налег на них. Коплан вытер лоб рукой и продолжал наблюдать за агонией яхты, медленно оседавшей на корму.

— Надеюсь, что они убиты первой гранатой, — заявил он, не поворачивая головы.

— Лично мне наплевать, — равнодушно ответил англичанин. — Но вы ошибаетесь, если думаете, что я буду грести до Пуэрто-Рико.

Наконец Коплан отвел глаза от корабля; теперь он был убежден, что «Мария-Кристина» обречена и продержится на поверхности не больше трех минут. Насколько хватало взгляда, горизонт был пуст.

— А зачем вы вообще гребете? — спросил Франсис.

— Потому что потерпевшие кораблекрушение должны грести, — объяснил англичанин. — Это обязательно. Еще они должны быть мокрыми, оборванными и изможденными, иначе их никто не примет всерьез.

— Понимаю, — сказал Франсис. — Тогда продолжайте потихоньку. При таком солнце вы очень скоро достигнете необходимых кондиций.

Через десять минут после приземления Коплан вышел из автобуса компании «Эр Франс» на вокзале у Дома инвалидов.