Троянский конь западной истории

Открытие хеттской цивилизации стало одной из величайших научных сенсаций XX в. Как оказалось, легендарный библейский народ не просто существовал в истории, но и создал одну из могущественнейших держав своего времени, чья территория простиралась от долины Евфрата до Эгейского моря. Хетты говорили на древнейшем из ныне известных индоевропейских языков, они первыми начали использовать железные орудия и конные колесницы, составили первую в истории конституцию[74] и заключили первый мирный договор[75]. Благодаря дешифровке клинописных табличек, найденных в Богазкёе[76], удалось установить, что хеттская империя имела тесные связи с Египтом, Вавилоном, Ассирией, а также с неким царством, известным ей под названием «Аххиява».

^{Рис. 24. Российский историк Лев Клейн настаивает, что Илион и Троя – два разных города-государства и им никогда не сойтись. Рисунок Ольги Арановой}

Более того, согласно хронике хеттского царя Тудхалии IV (1250–1220 гг. до н. э.), Аххиява уже к этому времени является активным субъектом малоазиатской политики, проводя военные операции в западной Анатолии:

1) «(…..) страна реки Seha вновь нарушает (границу).

2) (Народ страны реки Seha говорил): «Дед его величества не покорял (нас) мечом.

3) (когда) он покорял страны Арцева, нас

4) (он не покорил) мечом, мы… ему»

5) (Так страна реки Seha…) развязал войну и царь Аххиявы отступил.

6) (Сейчас, когда… он) отступил, я, великий царь, атаковал…»[77]

Из данного отрывка можно заметить, что столкновение интересов хеттов и Аххиявы не привело к войне между ними – хетты атаковали страну реки Seha лишь после исхода из нее царя Аххиявы.

В 1924 г. швейцарский востоковед Эмиль Форрер отождествил Аххияву со страной ахейцев (гомеровских «ахайой»)[78], положив начало дискуссии, продлившейся несколько десятилетий. Уже в 1932 г. Форреру ответили из тяжелой артиллерии – в свет вышел фундаментальный труд Фердинанда Зоммера «Документы Аххиявы» (Die Ahhijava Urkunden), посвященный опровержению микенской гипотезы[79]. Зоммер и его сторонники настаивали на том, что сходство имен «Аххиява» и «ахайой» является случайным совпадением, апеллируя к неоднозначности фонетических сближений и прочей филологии. Полемика продолжалась с переменным успехом до 1980-х гг., пока исследования Ганса Гютербока и Маргариты Финкельберг окончательно не склонили чашу весов в пользу концепции Форрера[80].

Сопоставление данных о войнах, торговых и дипломатических контактах ведущих держав того времени красноречиво доказывает правомерность идентификации Аххиявы с ахейским царством. Да и было бы удивительным, если бы хетты не заметили у своих западных границ активности греков, еще с середины XV в. до н. э. начавших колонизацию побережья Малой Азии (первыми малоазиатскими колониями ахеян стали Крит и Милет). Документы показывают, что в XIII в. до н. э. хетты видели в Аххияве реальную силу, с которой необходимо считаться. Отсюда, в частности, обращение «брат мой» в знаменитом письме императора Хаттусили к ахейскому царю, датируемом примерно 1260 г. до н. э.,[81] – подобным обращением он не удостаивал даже правителя могущественной Ассирии.

^{Рис. 25. Политическая карта региона конца XV в. до н. э. (курсивом обозначены более поздние поселения)}

Узнав в хеттской Аххияве микенскую Грецию, Форрер пошел дальше и объявил, что в архивах Хаттусы он обнаружил упоминания о Трое. Одновременно с Форрером о выявлении троянских следов в хеттских табличках заявил австрийский филолог Пауль Кречмер[82]. Сохранился документ начала XIII в. до н. э. – договор, в котором царь Муваталли обязывал правителя Вилусы Алаксандуса оказать ему помощь «пехотой и колесничными войсками» в случае, не дай бог, войны или мятежа. Таким образом Алаксандус вернет Муваталли долг – в трудное время хеттский царь приютил его у себя, а впоследствии помог вернуть власть. По мнению Кречмера, Алаксандус – не кто иной, как троянский принц Александр (Парис), а Вилуса – страна Вила (Ила), или гомеровский Илион. Это подкрепляется легендой, приведенной историком VI в. Стефаном Византийским в географическом лексиконе «Этника». Согласно этой легенде, на пути из Спарты в Илион Парис и Елена посетили малоазиатский город Самилию[83], где были приняты тамошним владыкой по имени Мотил. В Мотиле Кречмер опознал Муваталли, давшего кров Алаксандусу.

Название «Вилуса» фигурирует в целом ряде документов хеттского «МИДа», в том числе в хронике Тудхалии IV, где оно упоминается в составе Ашшува (Ассува) – союза малоазиатских государств, выступивших против хеттов, и, что интересно, по соседству с некой Таруйсой, или, в другом прочтении, Труйей. Независимо друг от друга Форрер и Кречмер признали в ней гомеровскую Трою.