Троянки

Своим венцом злодеев уничтожу.

Корифей

Как тешат нас над бедствием семьи

Неверные, быть может, прорицанья.

Талфибий

Когда б не Феб рассудок твой пьянил,

Недаром бы вождей Эллады, дева,

Такой молвой сопровождала ты

Из этих стран, но мудрому придать

И важному победа над такою

Ничтожностью могла ль бы что, спрошу?

Великий царь, Атреев лучший сын,

Менадою какой-то очарован.

Что я? Бедняк, но даром бы такой

Жены не взял. Ты, кажется, рассудком

Повреждена, так на твои слова,

Для Аргоса обидные, троянка,

Мне наплевать. Сама ж – за мною, марш,

Красавица, к стоянке корабельной!

(Гекубе.)

И ты, жена, когда Лаэртиад

Потребует, за ним пойдешь. Хозяйке

Достанешься ты скромной, говорят.

Кассандра

Опасный раб! Герольдами зовутся,

А всем они одно несчастье, эти

Прислужники царей и городов…

Ты говоришь, в чертоги Одиссея

(указывает на Гекубу)

Она войдет? А Фебовы слова,

Через меня сулившие кончину

Ей на земле троянской? Но не бранью

Мои уста полны теперь. Несчастный

Не знает мук грядущих. Что мои,

Фригийские что муки? По сравненью

За золото принять их… Десять лет,

Что здесь, не в счет – наполнив, возвратится

В отчизну он один. А раньше что?

И грозная Харибда на скале

В теснине, где кружатся волны, и

Киклоп, сырым живущий мясом, горный,

И Кирка Лигурийская, свиней

Формовщица, и горькою пучиной

Разбитые ладьи, и лотос, силой

Желания влекущий, и коровы,

Что Гелию посвящены, и мясо,

Которое, заговорив, так горько

Покажется Лаэртиаду. Словом,

Живой, в Аид сойдет, а избежав

Беды морей, он дома встретит беды.

Но к чему за чуждой мукой я гоняюсь по пятам?

Что же медлю, коль в Аиде брачный пир и нам готов?

Вождь данайцев, ты, мечтаний полный гордых о себе,

Даже гробу день заказан, ночь открыта твоему.

А мое нагое тело в гроб закинут, и потом

Занесет его к могиле жениховой. Там меня

Звери хищные растащат, Аполлонову слугу.

Вы, повязки, дар любовный, Фебов дар, простите ж вы…

О, краса моих вещаний… Праздник… Ты уже не мой.

О, приблизившись, сорвите мой убор, пока еще

Я нетронутая дева. Вещий царь! Я отдаю

Всем ветрам твои повязки. Где ж Атридова ладья?

Я готова. Долго ль будешь ветра ждать для парусов?

О жених мой! Из Эриний, трех Эриний, я одна

На твою досталась долю. Ты ж, родимая, не плачь,

Троя, родина! Вы, братья под землею! Ты, отец,

Что нас поднял! До свиданья: ждите, мертвые, меня:

Я сойду к вам, торжествуя и Атридам заплатив.

Талфибий уводит Кассандру.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гекуба одна.

Корифей

Кто около Гекубы? Что глядите?

Без языка царица на земле…

Негодницы! Вы бросили лежать

Сомлевшую… Да поднимите ж, что ли!

Гекуба

Не трогайте! И ласка не мила

Нам, девушки… Земли холодной лоно

Вот черная награда мук моих

Теперешних, и прежних, и грядущих.

О боги! в вас союзников зову

Я медленных, но все же утешенье

Вас призывать в недобрый час. Моих

Прошедших благ напоминанье может

Растрогать ведь. Царицей я была

По роду и по браку, принесла я

Блистательных детей – не рядовой

Они народ, а цвет фригийцев были.

Ни в Трое, ни в Элладе и нигде

Таких никто не принесет из женщин,

И даром бы хвалиться стали… Их

Я видела убитыми, и даром

Моих волос курганы их почтили.

Приама я оплакала, отца

Моих детей, и мне не кто-нибудь

Про смерть его поведал, а упал он,

Зарезанный, у самого костра

Геркейского, и на моих глазах

Передо мной горела Троя. Дев

Для избранных вскормила женихов я,

А их из рук повырвали, и нет

Надежды нам увидеться. Но зданья

Тяжелых бед вот и карниз: старуха,

В Элладе я рабою буду, самых

Для старости неподходящих дел

Достанется мне бремя, сторожить

Мать Гектора заставят их ворота

Иль хлеб месить. Спина взамен подушек царских

Попробует полов, и земляных.

Сквозь жалкие обноски царских риз

И кожею истертой… Горе, горе!

Из-за одной любви, и сколько мук

В глаза еще глядит. Кассандра! дочь!

Подруга бога, демоном каким

Осквернена ты, дева. Поликсена…

О, сколько вас, и не придет никто

К несчастнейшей… А вы, что поднимали

Меня, направьте нежные стопы,

Царицыны когда-то, но теперь…

Невольничьи, с подстилкою моей

Соломенной, к кремнистому обрыву,

Чтоб, истомясь слезами, я с него

Упала вниз и умерла. А счастья

Среди живых не славьте ничьего.

(Опускается на землю.)

ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа

Над Илионом, о,

О Муза, новою

Песнью в слезах обвей

Сердце печальное.

О Трое мелос мой

Будет рыдать…

Как от повозки четвероступной, я

Горько погибла в горькой неволе,

Когда коня нам греки оставили,

К небу гремевшего скрытым оружьем,

И златоуздого перед воротами.

Я помню, как вопил народ,

С кремля на чудо глядючи:

Конец беде, конец трудам,

Вздымайте к Деве идола!

То дар для Дия дочери.

И кто не шел из девушек,

Кто, старый, в дом запрятался?

И с песней, торжествуя,

Тогда мы завладели

Коварною бедой.

Антистрофа

А весь фригийский род

К воротам кинулся,

Ели в руках зажглись:

Хитростью греческой,

Хотел купить,

Девы бессмертной сердце купить хотим.

После канаты чрево обвили,

Словно бы остов то корабельный был,

И повлекли коня черного к каменным

Стенам Палладиным в храм роковой ее.

Над тяжкою работою

И светлой нашей радостью,