Трофей императора

По преданию, все они обладали особенным даром, каждый – своим. Владели магией, возводили хрустальные города, умели оживлять мертвых, излечивать безнадежно больных, но в один прекрасный день просто исчезли. А вместе с ними из этого мира исчезла и магия.

И все же, эсмаи оставили после себя кое-что.

Свою кровь, растворившуюся в человеческой.

Раз в несколько поколений эта кровь просыпалась, и тогда у обычных людей рождались необычные дети. Если проклятие проявлялось на мальчике – ребенок рождался на свет мертвым или умирал в первые часы жизни. Только девочки выживали, но от них старались сразу избавиться.

Правда, среди людей ходили упорные слухи, что отданные лесу, эти дети не умирают. Что лес растит их как своих дочерей, что они и есть те самые кельфи, о которых все говорят, но никто никогда не видел…

Точнее, никто не вернулся живым после встречи с таинственной кельфи.

Услышав шаги, Арман захлопнув книгу и поставил на полку. И как раз вовремя.

Из-за стеллажей показался смотритель библиотеки в сопровождении капитана Ди Грейна.

- Ваша Светлость, - капитан отвесил герцогу учтивый поклон, - Владыка готов принять вас в своем кабинете. Я провожу.

- Замечательно, - Арман сдержал ликующую улыбку. – Только сначала заглянем ко мне. Я привез нашему императору отличный подарок. Думаю, он оценит его по достоинству.

***

Роннар слегка удивился, когда ему сообщили о госте из Картарена. Неужели последние новости так быстро достигли столицы?

А впрочем, чему удивляться? У герцога Элоизия везде есть глаза и уши.

Он принял его в своем кабинете, но слушая поздравления, думал о девушке с белыми волосами, которая стала его женой. И поминутно бросал на часы нетерпеливые взгляды. Словно мальчишка, впервые влюбившийся.

Душу переполняло нервное ожидание. Дракон недовольно ворчал. И в этот раз Роннар был с ним полностью солидарен.

- Ты совсем меня не слушаешь, Рон, - по-отечески попенял ему Арман, занимая одно из кресел возле стола. – Неужели новобрачная и вправду так хороша, как о ней говорят?

Герцог поставил на стол пузатую бутылку из темного эльвериолльского стекла, искусно оплетенную тонкой лозой. На лозе виднелся оттиск герба эльфийской короны.

- Что говорят? – нахмурился Роннар, возвращаясь в реальность.

- Да вся столица гудит о твоей свадьбе, - Арман широко улыбнулся, демонстрируя дружелюбие. - И о скандале, который ты учинил этой женитьбой. Смотри, что я припас для тебя, - он щелкнул по горлышку, запечатанному сургучом. – Можжевеловый мельх – знаменитый эльфийский напиток. Выдержка двести лет.

- Провел ревизию в своих погребах? – усмехнулся Роннар, доставая бокалы.

Тоже эльфийской работы. На высоких ножках, прозрачно-золотистые, тонкостенные, мелодично звеневшие при каждом касании.

Это давно уже стало семейной традицией. Герцог – единственный кровный родственник Рона – редко покидал свой столичный особняк, чтобы посетить сумрачное нагорье. Но каждый раз он привозил с собой бутылку какого-нибудь особенного напитка. И каждый раз они распивали ее вдвоем, за неспешной беседой.

Единственное, о чем они никогда не говорили, так это о тех временах, когда оба боролись за трон. Да и зачем? Победитель оставил проигравшему жизнь. Проигравший принес клятву верности. Все, по обоюдному молчаливому согласию, вопрос считался исчерпанным.

Когда умерла Присцилла, Рон первым делом проверил тех, кто имел хоть какое-то отношение к трону. Но Арман был чист. Лучшие ищейки не смогли обнаружить ничего подозрительного. Да и сам герцог вел себя весьма осмотрительно и никогда, ни в чем не был замечен. В политику не лез, партий не создавал, развлекался себе на балах, да менял любовниц одну за другой. Но если требовалось, всегда был готов предоставить своих людей, земли и деньги на благо короны.

В общем, истинный патриот. Роннар был в нем уверен, хотя и не снял с дяди слежку.

Вот и сейчас он со спокойной душой поставил бокалы на стол.

- Надеюсь, на мельхе нет наговоров? – спросил в шутку, прекрасно понимая, что эльфийский Двор никогда не позволит себе ничего предосудительного. И если бутылка запечатана королевской печатью, то можно пить, не боясь за самочувствие.

- Обижаешь, племянничек, - хмыкнул Арман. – Наговоров целая куча. На здоровье, на силу мужскую, на долгую жизнь. Все, как положено.

Он деловито подцепил сургуч увеличившимся когтем. Раздался тихий треск – и остатки сургуча осыпались на стол коричневой крошкой.

- Этот напиток стоит того, чтобы выпить его за здоровье твоей супруги и ее плодовитость, - добавил герцог, выкручивая пробку из плотно спрессованной можжевеловой хвои. - Негоже императору такой сильной страны быть бездетному. Подданные могут решить, что ты обессилел.

Роннар сдержал тихий рык.

Нет, детей он не планировал. Ни когда подписывал договор с королем Этрурии, ни когда сделал свой выбор и назвал женой принцессу Валенсию.

Но дяде, конечно, об этом не стоит знать. Как и о том, что наследник уже имеется.

Лучше вообще никому ничего не знать о мальчишке. Он, Роннар, не готов его потерять.