Трофей

- А ещё… Послушайте, может, моё предложение прозвучит сейчас абсурдно. И завтра я об этом пожалею. Но раз у меня не получилось с приятелем Марка Артуром, и он не сможет выполнить роль разлучника… Мы приготовили с Марком сто двадцать пять тысяч валюты. Я понимаю, что для тебя это мелочи… На расходы… Наверное… Но я готова тебе их отдать… Только согласись, пожалуйста, подыграть мне, сказав, что… блин, я не знаю… Что ты вдруг где-то меня увидел. Воспылал желанием, страстью. Захотел. Возможно, даже сговорился с Марком, и он привел меня сюда. - Мужчина резко перестал пить кофе. Поднёс чашку к лицу, но так и не сделал глоток. – А я не устояла. Поддалась. И вот, как результат…

Мила сжала виски пальцами, до конца не осознавая, чем закончить свой монолог.

- Мне и надо-то. Неделю… Может, две. Потерпи меня, и мы разбежимся в разные стороны. Зато нашей помолвке с Марком придет конец. И меня никто не тронет. Не накажет.

ГЛАВА 6

Утро началось в чужой постели с легкой головной боли и неприятного дискомфорта между ног.

Мила открыла глаза, быстро нащупала покрывало, натянула его до подбородка и закрыла глаза.

- Тихо ты… Спи. Рано ещё.

Теперь Мила зажмурила глаза с такой силой, что появилась резь. Это как в детстве: если ты сделаешь вид, что ничего не видишь и не слышишь, то проблема минует и исчезнет.

Мужской голос.

Рядом.

Совсем-совсем рядом.

Мила судорожно вцепилась в покрывало, отказываясь признавать действительность.

Но та врывалась в её сознание безжалостно, не церемонясь и не считаясь с её чувствами.

- Никогда не просыпался в постели с девушкой, которая аж зажмуривается, лишь бы не смотреть в мою сторону. Ты ещё под одеяло с головой спрячься. Детский сад, ей-богу.

Детский. Никто и не спорит. Только в отличие от других двадцатилетних девушек, у неё первое утро, когда она просыпается от ощущения чужого тела рядом.

Если сказать, что это странно – значит, ничего не сказать. Сейчас, когда Милослава окончательно пришла в себя, она смогла прислушаться к себе. Прочувствовать, что происходит рядом.

Первое, она не помнила, как Глеб пришёл к ней в кровать. Так и хотелось спросить: а что он тут делает? Неужели не нашлось ещё одной? Хотя, может быть, именно эта кровать и считается хозяйской.

Второе, мужчины было много. И это «много» увеличивалось с каждой секундой. Начиная с воздуха в комнате, который был пропитан мужским парфюмом, и, заканчивая пониманием того, что она всю ночь делила постель с кем-то.

Кровать была большой. И всё же Алашеев находился непозволительно близко. Миле казалось, что она чувствует его дыхание на волосах, хотя это было не так.

- Мила, ночью ты производила впечатление более смелой девушки, - ироничный тон с нотками пренебрежения подействовал на Милославу удручающе.

Ночь – это ночь. Как там говорят? Ночью все мыши серы.

- Почему… ты здесь? – с её губ сорвался вопрос, который интересовал её больше всего.

- А где мне ещё быть?

- Не знаю.

- Милослава, если мы с тобой уже несколько часов пара, и между нами непреодолимое притяжение и страсть, то вполне естественно, что мы просыпаемся вместе.

Услышав последнюю реплику, она не выдержала. Отбросила покрывало прочь, порадовавшись, что нижнее белье никуда не делось, свесила ноги с кровати и слегка запаниковала, когда не обнаружила поблизости своей одежды. Она была! Точно! Мила же раздевалась где-то!

По коже побежали мурашки, а горло обожгло испугом. Воспоминания ночи оказались туманны, особенно всё, что было после разговора на кухне.

Вот она встает и куда идет? В спальню? Нет! Она раздевалась в ванной.

И тут взгляд Милы наталкивается на халат, небрежно кинутый на дальнее кресло. Она сто процентов не могла его там оставить, потому что иначе ей пришлось бы прошествовать в нижнем белье через всю комнату! А она знала, что в квартире мужчина. Мила вспомнила: халат она оставила на кровати, аккуратно положив себе в ноги.

Остается Глеб. Значит, это он, придя в спальню, в раздражении кинул её халат на кресло.

Делать было нечего. Надо вставать и быстренько добежать до кресла, не думая о том, что за ней наблюдают.

Мила опустила ноги на пол и порывисто поднялась. Сделать она успела два шага, когда услышала хрипловатое:

- Стоять.

У Милы подкосились ноги, и каким-то чудом она не упала на ламинат.

Сердце бешено заколотилось, его пульсация, казалось, отдавалась во всем теле, особенно в горле. Появилось покалывание в области затылка.

- Зачем? – выдохнула Мила, до сих пор труся обернуться и встретиться взглядом с мужчиной.

Ночью было значительно проще.

- Хочу на тебя посмотреть.

Волна жара стремительно прокатилась по крови Милы, щеки разрумянились, дыхание окончательно сбилось. Утро выдавалось насыщенным на эмоции.

И снова Мила не нашлась, что ответить. Только повторила:

- Зачем?

- Мила. Повернись.

В мужском голосе появились металлические нотки. Глеб явно терял терпение, раздражался.

Он привык, чтобы его приказам подчинялись. А тут какая-то девица мало того что испортила ему ночь, предложила черте что в итоге, так ещё и выкаблучивается с утра.