Троецарствие. Том 1

Но вот наступила весна, стало пригревать солнышко, на деревьях появилась первая нежная листва – пришло время старого китайского обряда жертвоприношений духу земли. По старинной традиции люди облачились в праздничные одежды, собрались на поле, где молотили зерно, пели и плясали в надежде на богатый урожай. Дун Чжо пребывал в прекрасном расположении духа и в сопровождении своих людей вы ехал за город на охоту. Проезжая мимо одной деревушки, Дун Чжо увидел веселое празднество и приказал сопровождающим остановиться, чтобы полюбоваться на деревенское представление. Однако не прошло и получаса, как он помрачнел и в гневе вскричал:

– Эй, а ну-ка изрубите на куски всех этих разбойников и бандитов!

В мгновение ока деревенский помост перевернули, поднялись клубы пыли. В этой неразберихе слышалось то ржание лошадей, то пронзительные крики людей «помогите, убивают!», то вопли и стенания. А Дун Чжо, как ни в чем не бывало, смотрел на происходящее с усмешкой. Рядом с ним стоял один из его военных командиров, Цао Цао, который не мог больше наблюдать за царившим насилием, а потому, набравшись смелости, выступил вперед и обратился к Дун Чжо:

– Ваше сиятельство, прошу вас, проявите милость, это ведь простые сельчане, они вовсе не похожи на разбойников и бандитов!

– Какая мне разница, кто они – бандиты или нет, расправимся с ними, и дело с концом! А ты что же, осмелился мне перечить?

Цао Цао умолк, но гневно еще крепче сжал поводья. Он еще раз взглянул на происходящее: от истошных криков и воплей содрогалась земля; у Люй Бу налились кровью глаза, своей пикой он поддел чью-то отрубленную голову и кинул ее, как мяч, ко всеобщему ликованию солдат. Цао Цао, сжимая кулаки, негодовал: «Как же он жесток! Если его не прикончить, сколько бед он еще причинит простому люду Поднебесной?! Но как же мне с ним разделаться?»

Цао Цао был талантливым военачальником, Дун Чжо очень ценил его за ум и заслуги и выделял среди остальных. Эта близость помогла Цао Цао хорошенько узнать Дун Чжо – он понимал, что тот грозен, как медведь, и проявлял проворство в бою. К тому же Дун Чжо всегда носил легкие латы, сплетенные из тонких металлических нитей и шкур диких животных, обычным мечом его точно не возьмешь!

«Мне нужен особый клинок: острый, но податливый, как глина! – размышлял Цао Цао. – Но где же сыскать-то такой?» Вдруг глаза Цао Цао блеснули – он вспомнил об одном человеке по имени Ван Юнь! Он один из самых влиятельных и уважаемых чиновников при дворе, известный своей прямотой и благородным нравом, добросовестный человек и честный чиновник. В доме у Ван Юня хранился драгоценный кинжал с лезвием, инкрустированным семью драгоценными камнями, как звездами в созвездии Большой медведицы, поэтому кинжал так и прозвали – Семизвездным. Говорили, что это семейная реликвия Ван Юня, которую передавали в их роду из поколения в поколение. Несомненно, это был самый острый клинок в Поднебесной!

Когда Ван Юнь узнал о планах Цао Цао, тотчас же без колебаний передал тому оружие, он ни на минуту не опасался навлечь на себя неприятности в случае неудачи. Цао Цао еще больше уверился в своих планах, когда драгоценный кинжал оказался у него в руках. Только он совсем позабыл, что рядом с Дун Чжо находится его верный спутник Люй Бу.

– Цао Цао, почему ты опоздал? – спросил Дун Чжо, сидя в кресле.

Цао Цао опустился на колени и отрапортовал:

– Ваше сиятельство, на плохом коне быстро не доедешь, вот я и припозднился.

– Что? У тебя лошадь захворала?

Цао Цао оставался на коленях, а Дун Чжо хранил молчание. Цао Цао занервничал, ведь Дун Чжо очень осторожен и мнителен и часто отдает приказы следить за дворцовыми чиновниками и подслушивать их разговоры. «Может быть, он узнал, что у меня Семизвездный кинжал?» – На шее Цао Цао выступил пот. Цао Цао украдкой взглянул на Люй Бу и подумал: «Эх, а про него-то я совсем забыл! В схватке мне его не одолеть, как же быть?»

Дун Чжо наконец произнес:

– Ничего, я получил из Силяна добрых коней. Люй Бу, пойди выбери одного и отдай Цао Цао.

Люй Бу вышел, а Дун Чжо лениво потянулся:

– И что за погода сегодня, меня все время клонит в сон. Я, пожалуй, ненадолго прилягу, а потом мы побеседуем.

Цао Цао сопроводил Дун Чжо в кровать и стал подобострастно обмахивать опахалом. Он наблюдал за храпящим Дун Чжо, а его сердце бешено колотилось. Цао Цао понимал, что сейчас настал самый что ни на есть удачный момент, чтобы спокойно прикончить злодея. Он опустил опахало и осторожно достал из рукава Семизвездный кинжал. Вспотевшей ладонью он что было сил ухватился за рукоятку и занес его над головой Дун Чжо. В этот момент Дун Чжо вдруг привстал и громким голосом спросил:

– Цао Цао, что ты делаешь?

У Цао Цао от испуга душа ушла в пятки; за дверью послышались приближающиеся шаги Люй Бу. Не успев опомниться от нахлынувшего на него приступа внезапного мужества, он бросился на колени, двумя руками обхватив клинок.

– Вчера я достал драгоценный кинжал, хочу подарить его вам.