Троечник

– Дайте-ка открою. – Приняв у девушки бутылку, он проворно, с негромким хлопком, её откупорил. – Предлагаю, Валя, вам простое правило: пусть каждый из нас ест-пьёт что хочет. Мы же не создадим друг другу проблем, правда?

Валентина тряхнула волосами.

– Наливайте.

Антон наполнил её бокал, затем налил себе апельсинового сока. Они чокнулись.

– Без обид? – улыбнулся Антон.

– За знакомство! – Девушка залпом осушила бокал. – До чего вкусно! Ещё! – Второй бокал она отпила до половины. – Не осуждаете, Антон Алексеевич?

– На здоровье. – Антон пил сок мелкими глотками. – Если уж мы с вами так замечательно пьянствуем, может, обойдёмся всё же без отчеств?

– Рано ещё, – хихикнула Валентина. Положив себе на тарелку того-сего, она ела с отменным аппетитом.

Антон также на отсутствие аппетита не жаловался: сыр и маслины он, можно сказать смаковал. Повисло молчание, во время которого девушка из-под чёлки поглядывала на доктора.

– Элегантно едите, Антон Алексеевич, – заметила она. – Смотреть приятно.

Антон изобразил поклон: рад, мол, стараться. И Валентина продолжила:

– Прокормить вас, должно быть, нетрудно.

– Ошибаетесь. Я привередлив и капризен.

– Так я и поверила.

– Моё дело – предупредить.

Валентина рассмеялась.

– Наливайте! – И, видя, что Антон колеблется, пообещала: – Со мной у вас проблем не будет.

– Так я и поверил. – Антон налил ей шампанское.

Хихикнув, девушка хлебнула из бокала и молитвенно сложила ладони.

– Антон Алексеевич, ну пожалуйста, – язык её слегка заплетался, – съешьте хоть что-нибудь! Хоть икорочки!

– Вы будете смеяться, Валя, но я объелся. – Поскольку она действительно засмеялась, Антон сложил ладони тем же способом. – Валя, ну пожалуйста, расскажите хоть что-то о себе. А то ведь, сколько уж мы вместе пьянствуем, а вы для меня всё ещё незнакомка.

Смех девушки смолк, в глазах её появилась грустинка.

– Ой, что обо мне рассказывать? Хоть бы капля интересного… – Пальцами вертя недопитый бокал, она смотрела сквозь него, будто сквозь гадательный шар. – Замуж выскочила в девятнадцать, кретинка. По великой любви, как я полагала. С родителями разругалась в дым: мой Виталик им сразу не глянулся. Отец пилил меня за то, что гроблю с этим жлобом свой талант… Рисовала я неплохо, мечтала стать дизайнером по интерьерам… Не верите, Антон Алексеевич? У меня даже рисунки где-то завалялись. – Она глотнула шампанского, на сей раз чуть-чуть. – Любовь продлилась около года. Зарабатывал Виталик прилично, в парфюмерном бизнесе. Детей заводить не желал, зато любовниц заводил без счёта. И жена-домохозяйка вполне ему годилась. Для респектабельности, по голливудскому образцу… Перестаньте так на меня смотреть!

– Как «так»?

– Словно меня жалеете.

– С чего бы мне вас жалеть?

– Вот и я думаю. Но глаза ваши смотрят именно так, и ничего поделать с этим вы не можете. – Осушив бокал, Валентина со звоном поставила его на тарелку. – В двадцать два я нечаянно залетела, притом от аборта отказалась категорически. Виталик на стенку лез: не ждал он от меня такой упёртости. Не успел Игорёк родиться, как я обрела статус матери-одиночки. После развода, какое-то время, бывший муж помогал деньгами, потом исчез бесследно. Хорошо, хоть халупу эту нам оставил… Расслабьтесь, Антон Алексеевич, либо вы отвернётесь, либо я сейчас разревусь. – Плеснув себе шампанского, Валентина выпила. – Всё, конец истории! Не слышу аплодисментов!

После короткого молчания Антон попросил:

– Можно посмотреть ваши рисунки? Те, которые «где-то завалялись».

Валентина тряхнула волосами.

– Запросто. Но сперва, Антон Алексеевич, должна вам признаться… – Она порхнула к Антону на колени и обняла его за шею. – Иногда я бываю нахальной. Прошу извинить. – Она поцеловала его в губы жарко и требовательно. Затем, отстранившись, заглянула в глаза. – Вот так я перехожу на «ты». Если не возражаешь. – Она вновь отыскала его губы.

Антон ответил на поцелуй. Валентина, запустив пальцы в его волосы, застонала. Антон отстранился.

– Стоп. Ты рисунки обещала.

Грудь Валентины вздымалась, взгляд блуждал. Собравшись наконец с мыслями, она соскользнула с Антоновых колен.

– Ох, зануда. – Она устремилась к двери. – Момент, доктор.

Отсутствовала она отнюдь не момент. Вошла, держа в руке два листа формата А4.

– Вот, смотри. Не смейся только.

Антон бережно принял листы. На одном – гуашью изображена была гостиная – с камином, светильником и прочими атрибутами. На другом – сиреневый куст, клонящийся над детской коляской. Обе работы, безусловно, ученические, но для молоденькой девчонки… чем чёрт не шутит.

– Ещё рисунки есть? – спросил Антон.

Валентина оперлась на его плечо.

– Поискать придётся. – Она повлекла его с кухни.

В комнате, как оказалось, кое-что изменилось: диван был разложен и покрыт постелью. Валентина тотчас принялась Антона целовать, тесня к дивану. Сопротивлялся Антон не слишком, но из вредности напомнил:

– А рисунки?

Валентина, задыхаясь, едва не порвала пуговицы на его рубашке.

– Заткнись. Потом.

Антон упрекнул:

– А говорила, проблем с тобой не будет.

Валентина сбросила платье.

– В подобных случаях, доктор, проблемы бывают только у мужиков.