Трое в снегу

— Что — деньги, — сказал Шульце, — даже если бы они были, самое позднее в начале марта здесь стоял бы один зонт, без Казимира. Привилегии богатых тоже не безграничны.

— Ты говоришь так, словно раньше имел счет в банке, — сказал Хагедорн, добродушно улыбаясь. — Моя матушка утверждает, что богатство зачастую не что иное, как подарок провидения тем, кому в остальном не повезло.

— Это было бы слишком справедливо, — сказал Шульце.

— И слишком просто.

Затем, углубившись в важные разговоры, они отправились к замку Кермс, по дороге посмотрели состязания крестьян в метании диска по льду и двинулись дальше вверх по течению замерзшего горного ручья; они карабкались по крутым склонам, скользили вниз, ругались, смеялись, пыхтели, молча проходили через белые перелески и с каждым шагом все больше удалялись от всего, что напоминало о последнем дне творения.

И вот он — край света. Выхода нет никакого. Высокие отвесные скалы рассеяли все сомнения. Там, за ними, так сказать, явная пустота. Ничто.

С одной из скал низвергался водопад. Нет, он не низвергался. Мороз схватил его в свои объятия на лету. Он застыл от страха. Вода превратилась в кристаллы.

— В путеводителе Бедекера этот водопад сравнивают с хрустальной люстрой, — заметил Хагедорн.

Шульце присел на мерзлый корень сосны и сказал:

— Какое счастье, что природа не умеет читать.

После кофе Хагедорн удалился к себе в номер. Шульце обещал вскоре прийти. Навестить котят и отведать коньяку. Но когда он вышел из читального зала и направился к лестнице, его задержал дядюшка Польтер.

— У вас такой вид, будто вы скучаете, — сказал швейцар.

— Не ломайте себе голову из-за меня! — посоветовал ему Шульце. — Я никогда не скучаю.

Он повернулся, чтобы идти, но швейцар похлопал его по плечу.

— Вот список. Рюкзак получите на кухне.

— Мне не нужен никакой рюкзак, — ответил Шульце.

— Ошибаетесь! — заявил швейцар, мрачно усмехнувшись. — У нашей рассыльной заболел ребенок, корь.

— Желаю ему выздороветь! Но какое отношение имеет бедное дитя к рюкзаку, который я должен взять на кухне?

Швейцар промолчал и стал раскладывать письма и газеты по секциям.

Шульце посмотрел на лежавший перед ним список и с удивлением прочитал:

100 открыток «Панорама Волькенштайна» по 15

2 тюбика клея

1 катушка темно-красных шелковых ниток

50 почтовых марок по 25

3 пачки (по 12 шт.) лезвий для безопасной бритвы

2 метра белой резиновой тесемки

5 кусков стирального мыла

1 пачка пирамидона (большие табл.)

1 пузырек чернил для авторучек

1 пара резинок для носков, черные

1 пара колодок для обуви, размер 37

1 пакетик мятного чая

1 металлическая щетка для замшевых туфель

3 коробки ментоловых леденцов

1 поводок для собаки, зеленый, лакированный

Часы (4 шт.) получить из ремонта

1 дюжина защитных очков

1 мал. бутылка березовой воды для волос

1 алюминиевая походная хлебница

Список продолжался, но Шульце пока и этого хватило. Он устало поднял глаза, засмеялся и сказал:

— Ах вот оно что!

Швейцар положил на стол несколько купюр.

— У каждого наименования проставьте цену. Вечером, рассчитаемся.

Шульце спрятал в карман список и деньги.

— Где брать эти товары?

— В деревне, — дал указание швейцар. — В аптеке, у парикмахера, на почте, у часовщика, в галантерее, в хозяйственных товарах, в магазине канцелярских принадлежностей. Поторопитесь!

Шульце достал сигару и, раскуривая ее, сказал:

— Наверное, здесь я далеко пойду. Но еще неделю назад я и не думал, что когда-нибудь стану вашей рассыльной. — Он приветливо кивнул швейцару. — Надеюсь, вы не воображаете, что таким путем вам удастся досрочно выжить меня из отеля.

Дядюшка Польтер смолчал.

— Позвольте осведомиться, чем вы намерены занять меня завтра? — спросил Шульце. — Если не возражаете, я всю жизнь мечтал хоть раз прочистить дымовую трубу! Вы не можете распорядиться, чтобы завтра у трубочиста заболели зубы? — И он удалился сияя.

Дядюшка Польтер больше часа кусал нижнюю губу. Потом у него для этого не было времени. Кучами возвращались в отель с экскурсий и лыжных походов постояльцы. Наконец вернулся даже директор Кюне.

— Что с вами? — спросил он озабоченно. — Желтуха?

— Еще нет, — ответил швейцар. — Но, может, будет. Поведение этого Шульце становится невыносимым. Он наглеет все больше и больше.

— Забастовал? — спросил Карл Отважный.

— Наоборот, — сказал швейцар. — Его это забавляет. Директор разинул рот.

— Завтра он хочет чистить дымовую трубу! — доложил швейцар. — Это его давнишняя мечта.