Трое в Долине

Мрак оглянулся на Олега, тот все молчал, лицо дергалось, не то упадет и задергается в падучей, не то расплачется. Дерево, просто дерево знает об их роли, а люди, из-за которых дрались, получали раны, терпели муки... эти люди только и глядят, как их ограбить, обобрать, обмануть, а то и просто посмеяться над их одежкой, простыми повадками.

Таргитай топтался рядом, словно встань в двух шагах, его сожрут лесные звери, а когда прижимается плечом, то не тронут. Олег звучно глотал и не мог проглотить что-то в горле. Мрак шагнул вперед.

— Поклон тебе, Хозяин Леса, — выговорил он почтительнее, чем собирался. — Ты уже знаешь, зачем мы пришли?

Густой могучий голос наполнил, казалось, весь лес, словно с ними говорили не только дуб, но и земля, небо, все окружающие деревья:

— Знаю.

— Тогда ответь, — предложил Мрак раньше, чем Олег успел открыть рот. — Если знаешь, конечно.

— Знаю, — ответил Дуб. — Конечно ж, я знаю.

— Ну, и...

— Тебя привели жалкие изгои, сбежавшие из нашего мира. Уроды, калеки, несчастные, больные... Ты видел их, ты был с ними. И ты видишь сам.

Голос умолк, явно полагал, что сказано все, но Мрак упрямо покрутил головой:

— Батя, я человек простой и даже очень простой. Что я должен был увидеть?

— Что они, хоть и могут, в отличие от вас всех, вернуться в настоящий мир, но все же они в сравнении с настоящими... они просто жалкая гнилая кора...

Олег видел, что Мрак спрашивает что-то еще, но мысли начали путаться, а потом словно от усталости успокоились, улеглись смирные, а во всем теле начала расползаться не то, чтобы сладкая усталость, а напротив — сладкая сила, уверенность в том, что сможет все, что отныне беспокоиться не о чем, надо только спокойно жить, все утрясется само, установится, пустит корни...

Он вздрогнул, с усилием переступил с ноги на ногу. Мрак стоит в двух шагах впереди, почтительно беседует с главным из дубов. Их вождем или, скорее всего, волхвом. Может быть, даже главным волхвом. Не может быть, чтобы о мудром говорил кто-то, кроме волхва...

Голос Мрака назойливо вторгался в сознание:

— Понятно, настоящие — это ты... и твои приятели. А кто они, те люди?

— Да, они мои дети... но... они изгои.

Мрак чувствовал, как тяжело дышат за его спиной Олег и Таргитай, ответил почтительно:

— Да, но бывает, что из таких изгоев... получается что-то путное!

— Нет, — ответил Дуб веско. — Никогда.

Мрак покосился на спутников, сказал с колебанием:

— Может быть, ты и прав. Но, скажи, мудрый, зачем тебе власть над миром?

Олег замер, даже дышать перестал, а Таргитай, напротив, вздохнул так мощно, что едва не согнул Праотца деревьев.

— Власть над миром... даст покой. Не только мне, а всему миру.

— Как?

— Чужестранец, ты не понимаешь... Тебя привели сюда изгои, но изгои, которые чувствуют, как много потеряли!.. Несчастные, заблудшие... в конце-концов они возвращаются ко мне... ты не знал?.. Возвращаются к земле, из которой вышли. Когда приходит конец их короткой жизни в роли ходящего растения, они... они пускают корни!.. Да, пускают корни и живут еще сотни лет, сколько отмерено дереву.

Олег сказал себе, что одной загадкой меньше: недаром жители лесной деревушки пришли в такой ужас, узнав, что в других землях умерших сжигают!

Мрак сказал громко, словно разговаривал с глухим дедом:

— Так они, оказывается, все-таки пускают корни?

— Пускают, — подтвердил дуб.

— Так чего ж тебе еще? — удивился Мрак. — Все по-твоему...

Над головами громыхнул голос, исполненный силы и уверенности:

— Но уходят многие... А есть такие, что не возвращаются вовсе. Я не знаю, что с ними... Но я знаю, откуда беда!.. От вас, короткоживущих!.. Вы ходите по лесу, а мы все смотрим... и слабыми душами овладевает соблазн... Им тоже хочется бродить!.. А чего бродить? Я-то знаю, что мир везде одинаков.

— Ты прав, — вздохнул Мрак.

— Везде лес, везде деревья. А когда кончается лес, дальше нет жизни, потому что... потому что там нет деревьев. А тот из нас, кто выходит в те просторы, тот просто гибнет...

Олег вспомнил страшные бескрайние просторы киммерийских степей, зябко передернул плечами. В самом деле, страшно. Но киммерийцы живут. И другие степные народы живут. А они, трое невров, когда подошли к краю Леса и увидели дальше необъятную Степь, были всерьез уверены, что подошли в Краю Мира...

Могучий голос прогудел, словно его дупло тянулось от самых корней, и звук набирал по дороге разные оттенки:

— Вы пришли.. зачем?

Мрак заколебался, ответить на простой вопрос всегда труднее, чем на заумный, а тут вперед выступил стряхнувший сладкое оцепенение Олег. Ровным голосом, который, похоже, понравится дереву больше, чем язвительная речь Мрака, он сказал:

— Мы пришли понять. Если ты обладаешь в самом деле мудростью... мудростью, которая превосходит людскую, мы сами уйдем с дороги.

За их спинами чихнул Таргитай, а Мрак прорычал что-то злое. После паузы могучий голос прошумел:

— Вы все узнаете.

— Как? — спросил Олег.

— Вы увидите.

— Хорошо, — но что нам делать сейчас?

После такой же долгой паузы, когда Таргитай подумал, что дуб заснул, а Мрак решил, что засох вовсе, в ветвях прошумело: