Трое раввинов в лодке

- Мой старший брат, Барри, почти двадцать лет находится в психиатрической клинике, и безо всякого улучшения. Он может прожить там ещё двадцать, тридцать лет. Вы представляете, сколько это стоит? Тилли, младшая сестра, страдает артритом, вся скрученная, работать не может. Она вдова, у неё четверо детей. Вы даже не представляете, сколько ей нужно денег. А моя мать? Ей восемьдесят шесть, она глухая, полуслепая, её круглые сутки обслуживают сестры. Счетов присылают в год на сорок тысяч и больше. Наконец Йетта, моя старшая сестра, страдает неизлечимым заболеванием в затяжной форме. Лечение, дорогие лекарства, врачи, клиники, лаборатории - конца-края нет.

Суссман на мгновение сделал паузу.

- И как вы, джентльмены, можете на что-то рассчитывать со своей паршивой синагогой, если даже они не могут вытрясти из меня ни цента!?

Типичная еврейская мать чувствует себя нормально, только если что-то не так. Чувство неудовлетворенности для неё - обычное состояние.

Одна мамаша подарила своему сыну, преуспевающему адвокату, два шелковых галстука - красный и голубой. И вот в день, когда мать должна была прийти к нему на обед, сын, чтобы сделать ей приятное, надел её подарок голубой галстук. Мать пришла, поцеловала сына - и отпрянула.

- А что, красный галстук тебе не понравился?

Софи Нахман приходит к цыганке-гадалке.

- Скажи, ты можешь связать меня с моей дорогой бабушкой?

- А она умерла? Когда?

- Почти как месяц. Я так хочу снова услышать её голос! Так ты сможешь связать меня с потусторонним миром?

- Десять долларов у тебя есть?

- Есть.

- Тогда сейчас и сделаем. Алло, на том конце! Алло, бабушка! Здесь ваша любимая внучка, она хочет поговорить с вами! Вы меня слышите?

Раздается слабый, дрожащий голос:

- Алло, внучка, это действительно ты?

- Да, бабушка, я! Мне так тебя не хватает. Как ты там?

- Хорошо, грех жаловаться.

- Бабушка, ответь мне на один вопрос: когда ты успела выучить английский?

В самолет израильской компании "Эл-Ал" вваливается пьяный и тяжело опускается в свое кресло, толкнув сидящую рядом молодую женщину с грудным ребенком на руках. От толчка потревоженный ребенок просыпается и начинает плакать.

- Смотрите за собой, пожалуйста. Вы напугали ребенка.

- А, у вас ребенок? И что, значит, мне теперь и не дыши, раз у вас ребенок?

Женщина поплотнее закутала ребенка в одеяло, и при этом у него с головы сполз чепчик. Увидев лысую головку, сморщенное красное личико, беззубый рот, пьяный стал покатываться со смеху.

- Ой, живая кукла!

Рассерженная женщина позвала стюардессу. Появилась низенькая и пухленькая израильтянка.

- Этот пьяный человек оскорбил меня и моего ребенка. Я не желаю сидеть здесь. Дайте мне другое место, и немедленно, вы слышите?!

- Свободных мест нет. Но вы не волнуйтесь, вышло недоразумение. Я сейчас принесу крепкий кофе этому господину, это его поправит, и теплого молока вам, вас это успокоит.

Потом стюардесса нагнулась над плачущим ребенком:

- И банан вашей обезьянке.

Умирает Либовиц. Его сын сидит возле кровати и держит руку отца, Сквозь кашель отец говорит:

- Это конец. И перед кончиной мне хочется только одной вещи в мире. Принеси мне, пожалуйста, кусочек яблочного штруделя. Твоя мама так чудесно его делает. Я слышу его запах, она там готовит.

Сын убегает, но возвращается с пустыми руками и расстроенный.

- А штрудель, где штрудель? - хватая ртом воздух, спрашивает Либовиц.

Сын вздыхает.

- Мне очень жаль, папа, но мама говорит, что нельзя, это на после похорон.

Подросток - своему товарищу:

- Паршивый фильм. Так что посмотри, если сможешь.

Посетитель: И вы называете это мясом?

Официант: А что в нем плохого?

Посетитель: Плохого? Это ж потеха, какой у него вкус.

Официант: Потеха? Тогда смейтесь.

Владелец зоомагазина обращается к раввину:

- Ребе, это судьба. Мой клиент, очень набожный человек, два года дрессировал этого попугая. Теперь этот человек умер. Это в высшей степени религиозная птица. Да вы сами посмотрите.

Владелец магазина снял покрывало с клетки, где сидел красивый попугай. С обеих ног у него свешивалось по веревочке.

- Вот дерните за веревочку.

Раввин дернул за одну, и птица выдала ему Десять заповедей. Раввин воскликнул:

- Чудо, и только!

Раввин дернул за вторую веревочку, и птица внятно исполнила "Кол-нидре" (поется в синагоге накануне Йом-Кипура - примеч. перев.).

- Это же... это же... Ах, какое благочестие! А если обе веревочки сразу?

Попугай высунул голову и, посмотрев на раввина, хрипло произнес:

- Думай, что говоришь, идиот! Я же задом об пол трахнусь!

Левин, заядлый игрок, давно думал, что бы этакое сделать, чтобы сорвать хороший куш. И придумал. Он целый год дрессировал своего попугая Вельвеля и научил его вести службу на Рош-Хашана (Новый Год - примеч. перев.). Перед праздником Левин одел птице ермолку и понес её в свой клуб, где похвастался, что его Вельвель назубок знает все молитвы.

Птица сидела абсолютно молча, и друзья Левина недоверчиво зашумели. Тогда Левин предложил поспорить с каждым на двадцать долларов. Птица дернулась при его словах, но не издала ни звука. Спорщики выложили на стол горку денег.