Трое против ведьмы

И тут Элдвин осознал, что у него и впрямь серьезные неприятности. Гримслейд был печально знаменитый наемный охотник. Объявления, расклеенные по всему городу, рекламировали его услуги: он брался уничтожить любых вредителей за плату, которую брал золотом либо драгоценными камнями. Гримслейд любил свою работу. Особенно когда ему поручали охотиться на кошек. По слухам, кошек он ненавидел с детства: его матушка уделяла куда больше внимания своим пятерым котам-абиссинцам, чем родному сыну. Котики нежились на кровати, а маленький Гримслейд ночевал на полу в чулане. Эти-то детские обиды и превратили его в теперешнего наемного охотника: мстительного, безжалостного убийцу всех, кто ходит на четырех, шести или восьми ногах. В общем и целом все знали, что с Гримслейдом лучше не связываться. И именно этот человек преследовал теперь Элдвина по улицам Бриджтауэра! Элдвин пытался сохранять хладнокровие, но в глазах у него вспыхнул настоящий страх.

Крысы дружно принялись выпихивать Элдвина из своего логова.

– Ну все, посидел – и хорош, – пискнула тощая крыса. – Бывай себе!

– Постойте! – промяукал Элдвин, пытаясь держаться по-свойски. – Мои мохнатые братья, мы все должны быть заодно! Пожалуйста, помогите мне! Вы же знаете, что при случае и я бы вам помог!

Но крысы, не колеблясь ни секунды, вытолкнули Элдвина обратно на улицу, прямо под нос Гримслейду. Охотник прицелился и выстрелил из арбалета. Стрела просвистела над плечом кота.

На городских крышах ходили слухи, что у Гримслейда целая коллекция лапок со всех его охот. Но Элдвин совершенно не собирался становиться его очередным трофеем. Пока Гримслейд перезаряжал арбалет, кот спрятался за один из фонарных столбов, стоявших вдоль улицы. Гримслейд выстрелил еще раз. На этот раз стрела разбила стеклянную чашу со свечой, что стояла на столбе над головой у Элдвина. Еще не застывший воск дождем пролился на мостовую. Элдвин съежился, задыхаясь, обдумывая, что же делать дальше. Тут он услышал лязг металла о металл – и его осенило. Кот рванул в ближайшую кузницу.

В прокопченной, дымной кузнице высокий, широкоплечий человек ковал палаш – такие носили солдаты королевы, когда патрулировали улицы и отлавливали воришек и хулиганов. Оружейник, защищенный от вылетающих из горна угольков только кожаным фартуком, весь вспотел от буйного жара. Кузнец бил и бил по заготовке, и от каждого удара над наковальней взлетал фонтанчик голубых искр. Элдвин запрыгнул на железный верстак и аккуратно подложил хвост прямо под падающий молот. Молот с лязгом обрушился на капкан, тот разломился пополам, и Элдвин наконец смог вытащить свой несчастный хвост. Кот мысленно положил себе занести это в список своих самых замечательных спасений и вылетел через черный ход прежде, чем кузнец сообразил, что случилось.

Теперь, когда Элдвин наконец-то освободился от капкана и мог снова бежать с нормальной скоростью, он едва касался лапами земли. Он пронесся через квартал медников, где торговцы деловито выставляли перед лавками канделябры и котлы. Но Гримслейд появился снова: он не собирался упускать свою добычу. В конце концов, это же был тот самый человек, который, по рассказам, как-то раз спалил дотла целый дом ради того, чтобы извести одного-единственного таракана. Оглянувшись, Элдвин обнаружил, что расстояние между ним и его преследователем увеличивается, и воспрял духом. Однако рисковать было ни к чему. Он по-прежнему мчался во весь дух. Оглянувшись в следующий раз, кот обнаружил, что Гримслейд сделал нечто неожиданное: он остановился. Охотник распустил золотые шнурки кожаного кошелька, что висел у него на поясе, и наружу вырвался клуб черного дыма, который быстро обрел облик собаки. Элдвин изо всех сил старался не удариться в панику: по городским улицам ходили слухи не только о жестокости Гримслейда, но и о его призрачных гончих. Эти псы, порождения черной магии, были созданы из обсидиана, черной осоки и жженой волчьей шерсти. Безъязыкие пещерные шаманы из Сталагмоса, изготовляющие этих хищных демонов, обнаружили, что убийцы с Помойных рынков, вроде Гримслейда, готовы платить за них огромные деньги. И псы тех денег стоили. Впервые призрачных гончих сотворили для охраны яшмовых копей Удулы, где царила непроглядная тьма, – твари могли видеть даже в кромешном мраке, а зубы их прокусывали кольчугу. От такого у любого беглого кота лапки затрясутся. Элдвин уже начал подумывать, что камбала, которую он по-прежнему сжимал в зубах, слишком дорого ему обходится.

Призрачная гончая помчалась на него, уворачиваясь от косых лучей утреннего солнца. Она исторгла потусторонний рык, от которого у Элдвина вся шерсть встала дыбом. Кот еще прибавил ходу, устремившись вперед – прямиком к пятиметровому забору, скрывавшему священные сады камней бриджтауэрского храма Солнца. Призрачная гончая постепенно настигала беглеца, и теперь Элдвину было лучше видно, что за тварь за ним гонится. Ни глаз, ни носа – просто движущееся черное облако, оставляющее за собой клочья дыма.