Трое из офиса (пособие по разгильдяйству)

Секретарь с грустными глазами и широкой душой считала свалившееся на нее богатство.

За окном пошел снег, и где-то там, в небе меж этих больших хлопьев неслись сани Деда Мороза, который стегал коней и орал «быстрее, ублюдки!!», а Снегурочка ссала сверху на радостных детишек ледяным дождем.

Август

Август неожиданно подошел к концу, и тонкие силуэты березовских, почуяв приближение осени, пугливыми стайками потянулись в Лондон. На песчаных пляжах все реже можно было встретить гондоны и мертвых медуз. Ветер хоть и дул с моря, как пела Натали, но был уже не свежим, а промозглым, и меньше всего на таком ветру хотелось срать. Но иногда обстоятельства бывают выше нас, а в этом случае они оказались выше Валерия Робертовича.

Валера срал в раздумьях. Он реально проебал лето, а еще проебал друзей и самоуважение. Хорошо, хоть не проебал папку с бумагами. Хотя, нахуй они нужны, если даже жопу ими вытереть нельзя?

* * *

Вечерняя дорога была свободной. На юге темнеет рано и почти мгновенно, так что в начале десятого мрак стоял стеной.

– Почему именно «суперб»? – Валера был аналитиком, и его живо интересовало, почему одни долбоебы пьют фанту, а другие только пепси.

– Ну, во-первых, – Антон не отрывался от дороги, – на мертвом языке «суперб» означает «ахуенный»…

– На латыни штоле? – Витя развалился на заднем сиденье в состоянии пограничном между пьяным бредом и наркотической эйфорией.

– Не, нахуй латынь, – Антон махнул рукой, а мог бы и двумя, если б не было необходимости держать руль, – на англицком. Для меня этот язык умер лет пятнадцать назад.

– Та история, когда бессердечная учительница английского языка отвергла предложение скромного девятиклассника поебаться от чистого сердца? – память Валерия Робертовича была весьма объемной.

– Угу, – согласился Антон Сергеевич, лаконично подводя итог, – сука. Сказала, что даст только если я выиграю олимпиаду по английскому языку.

– А ты? – Витя не знал этой истории.

– Она разбила мне сердце, и у меня было два пути – заняться этим блядским английским, этот путь я отверг сразу, и переключиться на географичку. Та, конечно, лицом не вышла, но была не в пример сговорчивее. А сиськи! – Антон мечтательно закатил глаза, – когда я ставил ее раком, она опиралась на глобус и распластывала их на всю Арктику. Крошечные полярники бы ахуели, когда узнали, что всех малюсеньких белых медведей убили гигантские сиськи.

– Грустная история, – вздохнул Виктор Андреевич, – а что во-вторых?

Он не терял нить беседы, хоть и всего пять минут назад просил сделать остановку «на поблевать».

– Ты пробовал ебаццо в «солярисе»? – ответил вопросом на вопрос Антон, – или в «пыжике» 207-м?

– Точно не уверен, – икнул тот.

– А я пробовал, – интонация Антона не давала четкого ответа, был он этим горд или опечален, – там вообще нет места для импровизации. В том смысле, что я люблю трахаться с размахом, у меня амплитуда ого-го какая. А там – то жопой в переднее сиденье, то башкой в потолок. Мы с Натахой поэтому и расстались.

– С Натахой? – память Валеры на этот счет молчала, и он решил уточнить, – не припомню такую. И долго вы встречались?

– Один раз, на парковке супермаркета, – пожал плечами Антон, – в ее «солярисе». Поебались, и разошлись, как в море корабли. Я на память накончал ей на «ручник», и это было последней каплей. Ну, или многими последними каплями. К тому же, если бы она не увернулась, все прилетело бы ей в лицо, и вообще никаких проблем с «ручником», но сложилось, как сложилось.

Антон вздохнул, будто его посетили приятные воспоминания далекого детства.

– И она тебе не писала? – Витя проникся историей.

– Звонила, – ответил Антон Сергеевич, – типа, вернись, я все прощу. Но у меня тоже есть чувство собственного достоинства, и я сказал ей, что ебаться в «солярисе» не буду. Или купит большую машину, или пусть ебется с карликами. И стер ее номер.

Такой поворот событий окончательно добил Витю, и тот уснул.

Правда, проснулся почти мгновенно. Визг тормозов, задымилась резина, «йобтваюмать!» от водителя, какой-то глухой удар в лобовое стекло и резкая остановка.

– Вы видели? – Антон сидел бледный, но телодвижений не предпринимал.

– А? Что блядь? – Витя проснулся и завертел головой по сторонам.

– Старуху видели? – Антона немного отпустило. Совсем немного.

– С косой? – Валера мгновенно включился.

– Да вроде нет, волосы распущены, – Антон не понял вопроса, – а что?

– Похуй! – махнул рукой Валера.

– Чо стоим-то? – Витя выразил искреннее недоумение, – на бапку пялимся?

– Бля, да я сбил только что эту чертову старуху! – Антон снова заволновался, – не было никого, а тут хуйакс, и бросилась прямо под машину.

– Может старая совсем была, как раз шла умирать? – пробормотал Витя, – и ты доброе дело сделал получается. Тебе потом плюсик будет, когда в рай захочешь.

– Я выйду, посмотрю, – Антон Сергеевич собрался уже вылезать из машины, как его остановил Валера: