Трое из Леса. Первая трилогия

Жрец метнул нож с трех шагов. Мрак непонимающе следил, как разжимаются пальцы, блестящее лезвие начинает движение, жрец явно промахнулся, нож пролетит рядом с плечом… В голову как молотом ударила оглушающая мысль: нож и нацелен мимо, им почему-то важно убить это дитя света! Тело будто само по себе рванулось с места.

Он ощутил резкую боль в груди. Нож погрузился, как в плоть старого крепкого дуба, на три пальца. По волосатой груди потекла красная струйка. Жрец бросился бежать, исчез в одной из ниш.

Мрак бережно коснулся кончиками пальцев щеки неведомой красавицы. Пальцы ощутили холод, но это был холод смертельно озябшего, но живого человека! Он опустил ладонь ей на щеку, ощутил, как разливается теплота, как теплеет ее нежная кожа.

– Мрак! – орал Таргитай.

Мрак взял ее лицо в ладони. Сердце стучало часто и мощно, а кровь разогрелась так, что боялся обжечь ее прикосновением. Неведомое тепло – он не думал, что в нем столько – хлынуло через его пальцы и ладони. Лицо незнакомки медленно розовело, веки затрепетали, начали медленно-медленно подниматься.

– Мрак! – верещал Таргитай дурным голосом.

Внезапно сбоку мелькнула рука. Мрак инстинктивно качнулся в сторону, не глядя хватил ладонью. Узкое лезвие пропороло ему бок и ранило руку, кончик ножа остановился, почти коснувшись щеки женщины.

Мрак люто вывернул руку жреца, с наслаждением услышал хруст, другая рука поймала врага за горло. Лицо жреца побагровело, глаза полезли на лоб. Мрак тряхнул напоследок, отшвырнул. Капли крови с раненой руки упали на щеку незнакомки.

Он торопливо отдернул руки, внезапно как бы увидев себя: лохматого, залитого кровью зверя, с секирой за плечами, на окровавленном лезвии налипли человеческие волосы. Он выглядел страшнее любого зверя.

– И…ду… – прохрипел он.

Грудь прекрасной женщины, жертвы, медленно начала приподниматься. Лицо порозовело, но глаза оставались закрыты. Пурпурные капли крови крохотными шариками алели на щеке.

Пошатываясь, словно обрывая канаты, двинулся через бесконечный зал к прыгающему, как суетливая обезьяна, Таргитаю и застывшему с глуповатой ухмылкой волхву. Им не понять, подумал он горько. Тупые, как валенки Боромира, а уж темные, как три погреба Громобоя. Правда, мне тоже не понять, что со мной.

Глава 7

Зал был роскошен и почти пуст. Под высокой стеной, увешанной сверху донизу оружием, стоял трон из черного, как ночь, дерева. Прямо на полу перед троном лежало – у невров перехватило дыхание – сверкающее Яйцо. Человек на троне при виде гостей медленно поднялся, отстегнул золотую пряжку на плече, небрежно отшвырнул пурпурный плащ.

Он был ростом с Мрака, широк в плечах, мужественно красив. Золотые волосы, прихваченные обручем на лбу, небрежно ниспадали на плечи. Синие глаза смеялись, а белые, как кипень, ровные зубы блестели весело, задорно.

– Странник! – ахнул Мрак.

Глаза его полезли из орбит. Олег отшатнулся, словно получил удар копытом в переносицу. Таргитай смотрел хмуро, невесело.

В руке Странника легко покачивался длинный Меч, блистающий и в искрах – родня мечу Таргитая. Только у Странника на ладонь длиннее и пошире. Богатырскую грудь Странника укрывали искусно выкованные латы. Глаза блестели как два солнца. Когда заговорил, мужественный голос потряс невров:

– Вы?.. Уже пообижали моего любимца?

Мрак молчал, губы дрожали. Олег уцепился за Жезл, в землю вогнал на четверть. Таргитай ответил задушенным голосом:

– Ящера?

– Славная зверюка, не правда ли?

– Так, значит, не Ящер шел разбивать Яйцо?

Странник звонко рассмеялся. Лицо было красивое, мужественное, ровные, как жемчуг, зубы блеснули как молния. Он кивнул на Яйцо:

– Ящер? Ха-ха! Мир могут разрушить только люди!

– А ты…

– Еще не понял? Самые могучие боги – это люди, что обрели мощь. Сами обрели! Не милостью Рода, а сами взяли. Своим умом ли, как Числобог, умением любить, как Лада, или страстью к охоте, подобно Велесу. Миром правят идеи! Что перед нами древние боги, сотворенные Родом? Тупой скот, бессмертная дичь для наших стрел и мясо для героев. Разве не ты запряг не самого слабого из них, признаюсь, как глупую корову?

– А ты, – сказал Таргитай, он смотрел исподлобья, – стал богом, воспевая войну?

– Воспевая отвагу, храбрость, мужество. Воинские подвиги, доблесть в бою. Это моя жизнь, я только об этом могу петь и говорить… и говорить хорошо, иначе не обрел бы мощь сильнейшего бога! Ибо мощь мы, младшие боги, получаем от внемлющих нам. Чем их больше, тем мы сильнее. Миром правят идеи!

Таргитай сказал невесело:

– Но землю заливают реки крови.

– Потому нет на земле мне равных по мощи. И в вирии нет. Как нет и в подземном мире.

Таргитай не сводил с него взгляда.

– Даже Род не сильнее?

– Рода больше нет. Последний свершил… очень давно…

– Рода нет?

– Кто бездействует – того нет.

Таргитай внезапно вскрикнул:

– Теперь я знаю твое имя!

Зубы Странника сверкали как молния, в глазах сверкало грозное веселье.

– В одном племени я – Войдан, в другом – Тор, в третьем – Арей, где-то Маржель… Ты можешь называть меня Перуном.

Олег прошептал раздавленно:

– Бог войны…