Трое из кольца

К вечеру мы уже подъезжали к нашей усадьбе. Перепугали Акулину с семейством, старшая Варька побежала ловить курицу. А я прошёл в комнату. В усадьбе вся мебель застелена плотной тканью. Сонька со старшим братом сдёргивают с неё пыльные чехлы. Я переоделся в штаны из лёгкой ткани и рубашку. Чтобы не мешать женщинам, пошел к пруду. А здесь хорошо, пастух подгоняет жалобно мычавших коров. Солнце вот-вот сядет, красотища. Вода прохладная, ночи то уже холодные. Я бы может искупался бы, тело аж чешется от пыли, но не поймут люди. Только сельские пацаны купаются в водоёмах.

Поэтому, вернувшись, попросил Соньку полить мне воды.

Позади дома удобное дерево, вот я и снял рубашку и с улыбкой смотрю на девчонку.

Это что, она меня клеит что ли. Соньке скоро четырнадцать, яблочко вот-вот нальётся. Девчонка заткнула полы юбки за пояс, оголив стройные ножки и старательной выпячивает ещё не вполне созревшие грудки. Я рассмеялся этому спектаклю, а тут ещё её мамка заорала:

- Сонька беги сюда, зараза такая. Счас Варька придёт, польёт Александру Ивановичу.

Варька явно возилась на кухне. Поверх исподнего накинула юбку, на кухне то жарко. Я знаком показал куда лить. С удовольствием всполоснулся по пояс, отфыркнулся и попросил ещё водички.

Женщина пошла с кувшином к кадке с водой, а я засмотрелся на её фигуру. Крепкие икры только наполовину скрывала юбка, когда Варька вернулась, я не мог не обратить внимание на то, что она облилась водой и теперь её немаленькая грудь отчётливо выделяется полушариями. Отвести взгляд было не в моих силах. Такого у меня ещё не было, а самой странное — это её реакция на мой взгляд. Она не стала стыдливо прикрывать свои достоинства, а просто легко мне улыбнулась, продолжая поливать меня. Я нагнулся, и она стала ладошками разгонять воду по моей спине.

- Ух, хорошо то как. Варь, когда кушать будем? А то живот к спине присохнет.

- А вот переоденетесь и приходите, я накрою на веранде.

Мы любили летом ужинать на веранде, вечерний ветерок приносит степные запахи. Природа затихает и даёт волю фантазии. Я не знаю, почему так вышло, но Акулина только принесла подсвечник и поставила на стол. А я ел в одиночестве, Варька принесла тарелку с жаренной курицей, хлеб и порезанные овощи. Кринка молока венчала стол.

- Варь, посиди со мной, пожалуйста.

Женщина, собравшись уходить, вернулась и села на другом конце стола, подперев кулачком подбородок.

- Варь, а расскажи- ка, чем вы зимой занимаетесь?

- Да, как и все. Батюшка с братцем моим всё больше плотничают, чинят дом значить. А мы вяжем из шерсти, работы хватает. А как там в городе. Наверное, на балы всякие, в театры ходите?

Незаметно я уничтожил ужин, на столе уже доходит самовар, Сонька притащила баранки и кусковой сахар.

А я, надо сказать, с интересом слушал женщину. А она далеко не глупа, просто не образованна. И ей не чуждо чувство собственного достоинства. Для меня она раньше была всегда серой тенью.

Сонька, та вечно путается под ногами. Их средняя сестра запомнилась мне только тем, что я видел, как её увозил новоиспечённый муж. Той было лет шестнадцать, когда родители сговорились и отдали за сына мельника. А девчонка то уезжала заплаканная, мне тогда было лет пятнадцать, и я почему-то запомнил эту странную сцену.

А про Варвару я знаю от матушки, ей уже 24 года. Рано выдали замуж, но через полгода мужа забрили в рекруты, и он сгинул в одной из русско-турецких войн. Поэтому женщина являлась вдовицей, ходила всегда, насколько я помню в платке и бесформенных балахонах. Для меня она было как столбик для привязывания вожжей. Вещь нужная, но незаметная.

А сейчас я уже полчаса слушаю её и мне не скучно. У неё неплохо подвешен язык, есть чувство юмора. Вот только, когда я забываюсь, что передо мной малообразованная селянка, она сразу теряется и зажимается.

- Ладно, пора идти спать, завтра вставать рано. Попроси матушку разбудить меня в семь часов.

Я лёг в прохладную постель, заснуть никак не получается. Я в доме один, непривычно, что-то скрипит. Вот и чудится всякое. Вот и сейчас мне кажется, что кто-то идёт.

Тьфу ты, это Варька. Я узнал её крупную фигуру. Она держит свечу в руке. Мы смотрим друг на друга.

- Алесандр Иванович, если Вы хотите, я могу согреть Вам постель.

Если бы не помощь моих старших товарищей, я бы точно отказался. А так только сердце в предвкушении заколотилось, и я откинул одеяло в сторону, давая место.

В этом плане я полной ничтожество. Мои сверстники в большинстве своём давно узнали женскую ласку. Ну, конечно, половина наврут, но остальная половина грешит чаще всего именно с прислугой. Некоторые посещают бордели, но здесь у меня стойкая фобия. Года два назад два моих товарища - студентуса уговорили сходить в это заведение. Не скрою, меня уже интересовала эта тема и я согласился.