Трое из Иудеи

Ну не мог взять грех братоубийства на душу Соломон. Как ни старался, как ни уговаривал себя наедине, ну хоть ножом его режь, нет и всё тут. Всё-таки брат, как-никак родная кровь. Сулило в будущем мягкотелость царя огромные проблемы. С другой стороны без проблем жилось бы скучно на белом свете и, особенно, знаменитым правителям Иудеи.

* * *

В городе Гаваоне располагался главный жертвенник Израиля. Именно туда царь Соломон и направился, когда блаженное безделье стало ну совсем уж невыносимым. Прихватив верную старую гвардию Давида молодой царь торжественно покинул Иерусалим.

По всем прикидкам до Гаваона царский кортеж должен был добраться где-то к зиме следующего года. Шаркающие сандалиями дедки не только здорово задерживали продвижение, но и поднимали такую пылищу, что чихали все, начиная от царя и заканчивая вьючными мулами.

Быстро осознав свою ошибку, Соломон приказал вернуться в город нескольким своим слугам, дабы те организовали с десяток быстрых колесниц вместе с умелыми возницами. Колесницы были доставлены в тот же день, благо уйти от Иерусалима удалось недалеко. Высокие песочного цвета стены легко просматривались среди не шибко густых пальм.

С прибытием быстрых экипажей дело пошло. Правда, некоторые старички заартачились, мол, негоже бравой пехоте разъезжать в боевых экипажах. Конечно на самом деле они боялись растрясти свои немощные кости, но Соломон посмотрел на телохранителей таким взглядом, что старые перечники быстро прекратив пререкается словно молодые козлики резво запрыгнули в колесницы.

Город Гаваон встретил царя с распростёртыми объятиями. Не желая терять ни минуты, Соломон направился прямёхонько к главному жертвеннику Израиля – огромному алтарю пропитанному кровью жертвенных животных. Расточительство, конечно, было безумным, но ничего не поделаешь таковы традиции гордых, слишком легкомысленно относившихся к жизни предков.

Хорошо зная с кем имеет дело, Соломон приказал сжечь пригнанный из Иерусалима жертвенный скот дотла. Уж больно лица у служителей местных храмов были плутоватые, да и комплекция, мягко говоря, далека от аскетической худобы.

Горько смотрел молодой царь на забиваемых жрецами быков, которыми можно было при желании накормить парочку Иерусалимов, но с другой стороны не кому-нибудь ведь жертвует, а самому, с позволения сказать, Яхве.

По традиции после свершения обряда сожжения смертный, принесший дары израильскому богу, должен был в полном одиночестве провести ночь в наполненном запахом жареной телятины храме. Слюнки так и текли, в животе сильно бурчало, но Соломон стойко терпел все неудобства, покорно сидя рядышком с тёплым жертвенным камнем.

Тут-то и произошло непредвиденное.

Прямо из алтаря с молодым царём заговорил странный голос объявивший себя…

– Да-да это я, ты правильно подумал… – приятно проговорил мягкий мужской баритон.

– Кто тут?!! – Соломон испуганно схватился за пояс, на котором висел в украшенных изумрудами ножнах длинный острый кинжал.

А мало ли там чего? Будучи царём и, в особенности иудейским, всегда нужно быть настороже. Ибо не все сторонники, включая самого Адония, истреблены на корню. Кое-кто остался и этот кое-кто вполне может прятаться за жертвенным алтарём с очень плохими намерениями.

На старых маразматиков телохранителей рассчитывать не приходилось. Те даже свои зубные протезы уберечь не могли, что уже говорить об «охраняемом» царе. Полоумных дедков следовало срочно кем-то заменить, но вот отец… Отец взял с него слово всегда держать старую гвардию рядышком наготове. Хотя произнося «всегда» Давид, конечно, слегка погорячился. Ну и в самом деле, сколько старые перечники собираются коптить многострадальное иудейское небо?

– Я, Яхве!!! – обиженно донеслось от алтаря.

– А я пророк Моисей! – нагло парировал Соломон, опасливо заглядывая за грубо вытесненный древний камень.

Но вопреки ожиданиям за камнем никого не оказалось.

– Все беды народа твоего, Соломон, от неверия! – укоризненно проговорил невидимый собеседник.

– Ну, допустим… – молодой царь с разочарованием спрятал нож. – Доволен ли ты, всемогущий, моим подарком?

– О да, очень доволен! – весело подтвердил голос. – Посему говори, Соломон, что бы ты хотел получить от меня, какие у тебя имеются желания? Ибо любые из них тут же исполню!

– Вот это уже совсем другой разговор, – улыбнулся Соломон поверив, наконец, что с ним ДЕЙСТВИТЕЛЬНО говорит сам Яхве.

Но дальше возникала серьёзная дилемма, а именно, что же пожелать. Ведь как ни крути, а всё у него есть. И царский трон как предел любых мирских желаний и живой острый ум и молодость. Соломон УЖЕ достиг всех мыслимых высот и тут прямо в лоб совершенно фантастическое предложение от Яхве.

Что же, в конце концов, пожелать?

Мир во всём мире?

Чушь, причём собачья.

Соломон очень живо представил себе эту ужасную картину: многочисленные страны, населённые слабоумными улыбающимися добродушными идиотами. Нет-нет мира он желать не будет, впрочем, как и войны. Хотя как следует подгадить жизнь многочисленным недругам, ой как хотелось.

– Ну, я жду… – напомнил о себе такой щедрый симпатичный бог.