Трое

– Тут полные наборы для тебя в сейфах в Лондоне, Брюсселе и Цюрихе, – сказал он. – В каждом – паспорта, водительские удостоверения, наличные и оружие. Если тебе придется воспользоваться каким-нибудь из них, оставь в сейфе старые документы.

– Отчитываться я должен перед вами или перед Майком?

«Да ты вообще никогда ни перед кем не отчитываешься, сукин ты сын», – подумал Борг, но вслух сказал:

– Будь любезен – передо мной. При первой же возможности звони прямо мне, но пользуйся кодовым языком. Если не сможешь связаться со мной, свяжись с любым посольством и пусти в ход код встречи – а я уж попытаюсь найти тебя, где бы ты ни был. И, в крайнем случае, шли закодированное письмо дипломатической почтой.

Дикштейн бесстрастно кивнул: все это было привычной рутиной. Борг смотрел на него, стараясь проникнуть в его мысли. Что он чувствует? Считает ли, что справится с заданием? Есть у него какие-то идеи на этот счет? Собирается ли он сначала прощупать все возможности и лишь потом сообщить, что задание представляется невозможным? Убежден ли он, что создание бомбы пойдет на пользу Израилю?

– Тут должен быть какой-то предельный срок, – заметил Дикштейн.

– Да, но мы не знаем, что он собой представляет, – Борг вытащил из салата кружочки лука. – Мы должны сделать нашу бомбу раньше египтян. Это значит, что твой уран должен быть заправлен в наш реактор до того, как заработает египетский. После этого все зависит лишь от химии – ни та, ни другая сторона не могут заставить атомы двигаться быстрее, чем им положено. Первый, кто начнет, первым и придет к финишу.

– Нам нужен какой-нибудь агент в Каттаре.

– Над этим я и работаю.

– И нам необходим очень толковый человек в Каире, – добавил Дикштейн.

Вот об этом Боргу говорить не хотелось.

– К чему ты клонишь, пытаешься выкачать из меня информацию? – вопросом на вопрос ответил он.

– Просто думаю вслух.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Борг выловил еще несколько луковых колечек. Наконец обронил:

– Я сказал тебе, чего я жду, но все решения, как этого добиться, предоставляю принимать тебе.

– Ну еще бы, – Дикштейн встал. – Думаю, надо поспать.

– Есть ли у тебя какие-нибудь идеи относительно того, как начать?

– Да, есть. Спокойной ночи.

Глава третья

Нат Дикштейн никогда не предполагал, что может стать секретным агентом. Необходимость постоянно обманывать угнетала и утомляла его. Он вечно врал людям, скрывался, то и дело представая в том обличье, которое ему совершенно не свойственно. Никогда не покидала тревога, что его вот-вот разоблачат. И часто мучили кошмары, что его окружают полицейские и с криками: «Ты шпион!» волокут в тюрьму, где ломают ему ногу.

Сейчас Дикштейн тоже находился в достаточно неудобном положении. Его ждала встреча с пресс-офицером Евроатома Пфаффером, но, по всей видимости, он пришел слишком рано.

Пфаффер оказался молодым человеком с недоверчивым выражением лица и потрепанным коричневым портфелем в руках. Дикштейн последовал за ним в столь же растерзанный, как и его хозяин, кабинет и принял предложение выпить кофе. Они говорили по-французски. Дикштейн выступал под личиной представителя парижского отделения серьезного журнала «Международная наука». Он признался Пфафферу, что втайне лелеет мысль работать в «Сайентифик Америкен».

– Что вы пишите сейчас? – спросил его Пфаффер.

– Статья называется «НУМ» – «Неучтенные материалы». В Соединенных Штатах, – объяснил он свой замысел, – постоянно теряются радиоактивные материалы. Здесь же, в Европе, как мне рассказали, налажена международная система по их отслеживанию.

– Совершенно верно, – кивнул Пфаффер. – Все страны, входящие в Евроатом, осуществляют контроль за расщепляющимися материалами. Во-первых, у нас есть полный список гражданских учреждений, у которых находятся их запасы – от шахт до производственных предприятий, складов, реакторов и перерабатывающих фабрик.

– Вы говорите о гражданских учреждениях…

– Да, военные не входят в наш список.

– Продолжайте. – Дикштейн с удовольствием предоставил Пфафферу излагать ситуацию, чтобы офицер не догадался, насколько ограничены знания Дикштейна по этой теме.