Тривейн

Филис внимательно посмотрела на дочь. Совсем большая, взрослая девушка... Красивые каштановые волосы, падая на плечи, обрамляют юное личико с карими глазами, полными жизненной силы. Женская копия брата. Пэм трудно назвать красавицей в полном смысле этого слова, но в ней есть нечто большее, более глубокое, нежели обычная привлекательность. Что-то притягивало к этой девушке взгляд, и тот, кто посмотрел бы на нее внимательнее, увидел бы за яркой внешностью и тонкий ум, и пытливость нетерпеливой юности, которая так редко бывает удовлетворена ответами, получаемыми на свои многочисленные вопросы.

Глядя, как Пэм раздвигает шторы, чтобы выйти на балкон, Филис подумала, что ее дочь, со всеми ее пристрастиями к дружбе с мальчиками и к транзисторам, наполнявшими дом грустными старинными балладами, с ее любовью к афишам, изображавшим звезд эстрады, стала неотъемлемой частицей ее жизни. Как это прекрасно!..

– Какой все же дурацкий балкон, мама! Тебе не приходило в голову поставить там складной стул?

– Я вовсе не собираюсь устраивать там званые обеды, – рассмеялась Филис, которая успела вытащить из конверта письмо из Бриджпорта и пробежать его глазами. – О Боже, они прислали мне расписание на пятницы, а я просила их совсем о другом!

– Семинары? – спросила Памела, выглядывая из-за штор.

– Ну да. Я просила любое время – с понедельника до четверга, чтобы пятницы остались для уик-эндов...

– Вы не очень-то дорожите своими обязанностями, госпожа профессор!

– Вполне достаточно одного члена семьи, – ответила Филис. – Кстати, твой отец тоже большой любитель отдыха по уик-эндам. Если ему, конечно, удается... Надо, кстати, ему позвонить.

– Но сегодня уже суббота, мама! – напомнила Памела.

– Ах, да, верно... Значит, позвоню в понедельник...

– А когда приедет Стив?

– Твой отец просил его доехать поездом до Гринвича, а уж оттуда сюда – на пикапе. У него есть список того, что нужно привезти. Лилиан уже сказала, что уложила все купленные веши в машину...

– Почему же ты не сказала мне раньше? – разочарованно протянула Памела. – Я бы могла приехать вместе с ним!

– Только потому, что ты нужна мне здесь. Пока я была в Барнгете, отец жил в полуобставленном доме без еды и какой бы то ни было помощи... Именно мы с тобой, Пэм, как женская половина нашего дома, должны привести все в порядок...

С этими словами Филис вложила письмо в конверт и положила на трюмо.

– Я в корне против такого подхода! – засмеялась Памела. – Даже домохозяйки уже эмансипированы.

– Ну и будь против, будь эмансипированной, только распакуй, пожалуйста, тарелки! Потом мы поставим их в шкафчик на кухне...

– Хорошо, через минуту, – ответила Памела, усаживаясь на краешек кровати и расправляя несуществующую складку на своих «Левис». – Но скажи мне, почему ты не привезла сюда Лилиан или не наняла кого-нибудь? Ведь все было бы намного проще...

– Может, я сделаю это позже... Ведь до сих пор у нас нет полной ясности с расписанием. К тому же довольно много времени придется проводить в Коннектикуте, особенно по выходным. Нельзя же полностью оставить тот дом... Вообще-то я вовсе не ожидала, что ты станешь такой привередой, – закончила Филис, глядя на дочь с ироничной улыбкой.

– О, конечно! Ума не приложу, как жить без моей фрейлины!

– Тогда зачем спрашивать? – Филис переставила безделушки на трюмо, поглядывая в зеркало на дочь.

– Недавно я прочитала статью в «Санди таймс», – продолжала Памела. – В ней говорилось о том, что отец взялся за работу, с которой провозится целых десять лет, не занимаясь больше ничем. Особое ударение делалось на том, что он, со всеми его способностями, сможет за этот срок сделать лишь половину того, что ему предстоит... Там написано, что он столкнется с невозможным!

– Не с невозможным... В «Таймс» написано – с «невероятным». «Таймс» склонна к преувеличению...

– Там написано еще о том, что ты признанный авторитет по средним векам...

– Что ж, – рассмеялась Филис, снимая с кресла пустой чемодан, – они не всегда преувеличивают... Ну, в чем дело, дорогая? Ты хочешь, чтобы я подтвердила это их заявление?

Памела откинулась на спинку кровати, и Филис только сейчас заметила, что ее дочь босая.

– Нет, – ответила Памела, – но у меня к тебе другой вопрос.

– Что ж, спрашивай!

– Я читала и другие газеты и журналы и даже слышала новости по телевидению Эрика Севарейда – они называют это комментариями... Все в один голос утверждают, что это мертвое дело! Почему же отец за него берется?

– Именно потому, что оно мертвое! Твой отец очень талантлив, и слишком много людей, зная это, считают, что именно ему удастся что-то сделать, – пояснила Филис, направляясь вместе с чемоданом к двери.

– Он не сможет ничего сделать, мама!

– Что ты сказала? – взглянула на дочь Филис. Она уже почти не слушала ее, занятая тысячей дел, которые предстояло сделать.

– Я сказала, что он ничего не сможет сделать! Медленно подойдя к кровати, Филис присела рядом с дочерью.

– Почему ты так думаешь? – спросила она.