Триумвират

– Еще какой!.. Слушай… В некотором царстве, в некотором государстве жила-была царевна, и звали ее Даша. Красивая-красивая была, краше всех красавиц! Все парни, как только видели ее, сразу в обморок падали да сами в штабеля складывались…

Вот и хорошо, слезы кончились, улыбка появляется, сейчас совсем успокоимся, нам волноваться уже никак нельзя.

– Только не замечала царевна женихов, ходила, как ни в чём не бывало. Но однажды зашла она в больничку одну, узнать, а не надо ли какой помощи лекарям. И увидела там, на койке Дениску-дурака. Ростика небольшого, плюгавенький такой, грудка впалая, спинка горбиком, ручки кривые, ножки худые, голосок гугнявый, глазки бесстыжие. Шибко любопытный он был, захотел посмотреть, как парни с другой деревни петарды взрывают, да и подошел совсем близко. А оно как рванёт, Дениска-дурак обо что-то головушкой своей неумной и приложился…

Так, мы уже сонно улыбаемся, веки опускаются, скоро совсем заснём. Замечательно, продолжаем в том же духе!

– И стало жалко царевне Даше придурка этого, и стала она его лечить, да не просто так, а зельями научными, «физиотерапией» называемыми. И случилось однажды диво дивное, превратился из-за зельев этих Дениска-дурак в Дениса-богатыря…

Всё, спит мое солнышко, успокоилось и спит. Тихонько встаем, чтобы не потревожить, на цыпочках к столу, лампу – на самый минимум. Где там эти проклятущие учебники?.. Вот, на сегодня у нас – фортификация и закон Божий. Как там говорится? Ученье – свет, а неученье – чуть свет и на службу…

Глава 14

Несколькими днями позже к нам в гости приехал генерал Келлер. Причем не один, а в компании давно обещанной Зиночки, которую всё же умыкнул с Юго-Западного фронта. Новенькую наши девчонки тут же утащили к себе в лазарет знакомиться по своему, по-женски, за чашкой чая. А мы с Федором Артуровичем и остальными командирами устроились в канцелярии обсудить текущие и животрепещущие вопросы.

– Я надеюсь, господа, вы уже написали рапорта о поощрении своих подчиненных? – Генерал обводит нас грозным орлиным взором. – Если – нет, поторопитесь. Завтра утром снова уезжаю в Ставку, так что к вечеру, Валерий Антонович, жду сводный рапорт. И не стесняйтесь в количестве. Я думаю, что сумею отстоять все награды. Теперь, что касается дальнейших действий. Сводный корпус, в который входит и ваш батальон, отведён в тыл. Новая линия фронта стабилизировалась и, скорее всего, останется таковой как минимум до окончания весенней распутицы. Поэтому приводите себя в порядок, учитесь, тренируйтесь, готовьтесь к лету. Роман Викторович, вас это касается более всех.

– Ваше превосходительство, я прекрасно понимаю всё, кроме одного. Где мне взять самих артиллеристов? – Берг недоуменно разводит руками. – Мои батарейцы, с которыми выходил из-под Ново-Георгиевска, закроют едва ли четверть вакансий. Из других рот я же не буду забирать людей?

Ага, так я и отдал кого-нибудь из своих диверсов. У меня все пятерки сыграны, притёрты друг к другу, понимают с полуслова и полумысли. Надо прикидывать что-то другое.

– Насчет пополнения подумаем, поищем выздоравливающих в госпиталях, на пересыльно-распределительных пунктах. Без пушкарей мы вас не оставим, – успокаивает Романа Викторовича Келлер. – Тем более что, по всей видимости, корпус выводится из подчинения Западного фронта и будет числиться в резерве Ставки. И все благодаря вашему батальону. Я был в Могилеве с докладом у государя, и, когда назвал цифру потерь, мне поначалу не поверили. Генерал Алексеев, начштаба Главковерха, срочно затребовал сводку о потерях во Второй армии и был чрезвычайно удивлен. Прорвать укрепленную оборону германцев, отбросить противника на несколько десятков километров и потерять при этом около трёх батальонов, а не десятки тысяч солдат, – такого в нашей истории ещё не было.

– Могли бы добиться и больших успехов, если бы штабы вовремя подтянули подкрепления, – невозмутимо замечает капитан Бойко.

– Да, Валерий Антонович, вы правы, – генерал саркастически ухмыляется, – но генералы от инфантерии Рагоза и Эверт мало того, что и пальцем не шевельнули, чтобы помочь, так ещё и попеняли за то, что мы не согласовали наше наступление со скоростью передвижения вторых эшелонов. Поэтому, мол, сами и виноваты, что остались без резервов.

– Но это же чистейшей воды ерунда! – начинает горячиться Дольский. – Нам что, нужно было стоять и ждать, пока они там телепаются?

– Не кипятитесь, поручик. Базарные склоки никто устраивать не будет. – Федор Артурович устало смотрит на Анатоля. – Вашему покорному слуге ясно дали понять, что если не поднимать шум, все рапорта о наградах и прочих благах будут поддержаны и армией, и фронтом. Так что пишите максимально подробно… Если вопросов ко мне нет, господа, больше не задерживаю. Кроме штабс-капитана Гурова.

Все расходятся по своим делам, а я остаюсь с генералом тет-а-тет. Федор Артурович, о чем-то задумавшись, несколько раз прогуливается по канцелярии взад-вперед, затем останавливается.