Триумфатор

– Мммм… – Разуваев, похоже, впал в нирвану: откинул голову, закрыл глаза – короче, ушел в себя, не беспокоить.

– Серый!

– Оружие есть? – уточнил Разуваев, с неохотой разлепляя веки.

– Не понял… Ну-ка, быстренько: какая связь между оружием и бассейном?

– Пристрелите меня, – попросил Разуваев. – Так хорошо уже не будет. А хуже – не хочу…

– Серый, ты бредишь. Генерал же при тебе сказал: на банкет – никаких стволов. Так что ничем помочь не можем.

– Ну… у охраны пистоль попросите.

– Да ну тебя! Давай лучше сделаем у себя такой же бассейн. И будет тебе каждый день вот так же здорово – и стреляться не надо…

– Ну, если так…

В этот момент в усадьбе погас свет.

Без какой-либо привычной преамбулы, типа грозового разряда, искр и хлопка в трансформаторе или мигания лампочек, как при перепадах в сети… А просто:

Раз! И кромешная тьма.

Два! Мгновенно смолкла музыка.

Три! Прощально вскипев последними пузырьками, заткнулся «гейзер», и воцарилась полная тишина.

– Ну вот, началось, – капризно пробурчал Собакин.

Где-то снаружи полыхнула тусклая вспышка – как отдаленная зарница, а мгновение спустя в районе ворот…

Бабах!!! – шарахнуло так, будто рванул баллон с пропаном.

Не успело эхо от взрыва прогуляться до бани и обратно, как со стороны ворот донесся новый звук: какой-то странный импульсивный скрежет, словно неведомая сила рвала на части толстый лист железа.

– Точно, – совершенно трезвым голосом подтвердил Разуваев. – Началось.

Где-то во дворе между воротами и домом неожиданно громко и хлестко защелкали пистолетные выстрелы.

– Охрана, – оживленно прокомментировал Разуваев. – Недолет! А ну – гранаткой их…

Опять полыхнуло, сочно и раскатисто шлепнул взрыв – раздался надсадный вопль, вибрирующий боевой яростью, не находящей выхода… и тотчас же стих, оборванный на полуфазе.

– Без снайперов, – буркнул Разуваев. – И ни фига не стесняются: просто грубый и прямолинейный штурм – как у себя дома… Интересно, кто это?

Со стороны беседки послышались крики, полные ужаса и недоумения. Выстрелов слышно не было: только жуткие крики в тишине… И от этого казалось, что во тьме мечется огромное чудовище, без разбору рвущее людей, по недоразумению вторгшихся в его охотничьи угодья.

Смотрите, сколько я всего рассказал, а на самом деле прошло едва ли две минуты. Время, казалось, растянулось и стало осязаемым: каждую секунду можно было потрогать, погладить и проводить в последний путь…

Боже мой… До меня только сейчас дошло: там, в беседке, умирают люди.

Это не учения, не розыгрыш, не чья-то дурная шутка.

Нас просто пришли убивать.

Собакин, словно мысля со мной в унисон, грузно всколыхнулся и полез вон из воды.

– Сидеть, – скомандовал Разуваев.

Сказано было тихо, но жестко и властно – сразу понятно, человек привык в самых сложных ситуациях рулить отчаянными головорезами и добиваться беспрекословного повиновения.

Собакин машинально выполнил команду: вернулся на исходную, но тотчас же – сам неслабая личность – выломился из-под контроля:

– Ты чего, Серый?! Их же там убивают!!!

– Оружие есть?

– Откуда?!

– Ну и что хорошего ты там сделаешь? Геройски сдохнешь вместе со всеми?

– А что делать?!

– Сидеть и ждать.

– Чего ждать?!

– Спецназ работает, – с леденящим душу спокойствием пояснил Разуваев, будто речь шла о каких-то совершенно посторонних людях на другом континенте или вообще в иной галактике и не о людях. – Сто пудов, прежде чем зайти, смотрели обстановку. Экран. Красные точки. Баня и бассейн – горячие, два больших красных пятна. Нас сейчас не видно. Но. Они видели, как три точки двигались сюда и пропали. Значит, что?

– Что? – эхом отозвался Собакин.

– Значит, скоро сюда придут.

– И что? Сидеть и ждать?!

Крики в районе беседки стихли. Вся эта кромешная жуть – от стихшего вопля перед воротами до последнего крика в беседке – длилась, наверное, всего несколько десятков секунд.

Быстро они управились…

Опять рвануло – возле дома, глуховатый такой шлепок, сопровождаемый акустическими эффектами и улучшением цветоощущения. Короче, там что-то загорелось и слышны были крики – на улице, возле дома. На сводчатом потолке грота возникли едва распустившиеся лепестки отблесков пожарного зарева.

– О, это уже лучше, – одобрительно буркнул Разуваев. – Сопротивление. Потери. Зашибись!

Да, теперь отчетливо была слышна стрельба из дома. Судя по звукам, палили из карабинов и пистолетов. На улице возле дома продолжали громко переговариваться и даже покрикивать.

– Охрана в дежурке, – Разуваев довольно крякнул. – Нормально. Ненадолго оттянут на себя основные силы.

– Ну так что делать-то?! – в тоне Собакина отчетливо сквозила обреченность.

– Придут двое, – уверенно заявил Разуваев. – Остальные заняты в хате, а по одному не ходят. Шансы у нас – практически нулевые. Но. Побороться все равно стоит. У нас просто нет другого выбора.

– Как – «побороться»?!

– Молча. Тихо. Быстро.

– Без оружия? Против спецов?! Ну, епп… Да хоть трижды быстро и тихо – один хер… Ты вообще, как это себе представляешь?!

– Андрюха – сядь тихонько ж… на бортик. Только без резких движений, плавно.

– На куда? – от ужаса мой рассудок отказывался функционировать.