Триумф великого комбинатора

– Это я его взяла, молодой человек, – шмыгнув носом, призналась Александра Станиславовна. – Вот, возьмите.

– Спасибо, мадам. Ваше лицо так красиво, что оно может затмить солнце, – с жаром проговорил Бендер. – Адье!

Великий комбинатор вышел на улицу Парижской коммуны. Пролетарская луна была окружена почетом и уважением. Вокруг хороводили звезды. Остап хотел спать, поэтому быстро удалялся от дома № 23-бис. Он не мог услышать оглушающего выстрела бутылки шампанского. В квартире Ключниковых затевалась интимная вечеринка.

Глава 11 "НЕ ДИСКУТИРУЙТЕ С ОРГАНАМИ, ТОВАРИЩ!"

В немешаевском Доме печати находилось всего две редакции: газета "Немешаевская правда" и журнал "Охотник за мухами". "Охотник" занимал третий этаж, "Правда" – первые два.

За день до того, как Суржанский потерял свой партбилет, "Охотник" пригласил в свою редакцию на банкет московскую знаменитость поэта Фому Несдержанного. Но судьбе было угодно, чтобы информация просочилась в уши главного редактора "Правды" товарища Маркированного Владимира Ильича. На сверхсекретной летучке "правдинцы" приняли решение: Фома Несдержанный должен посетить исключительно их редакцию, а все попытки "охотников" отбить у "правдинцев" Фому постараться свести на нет. Так в Доме печати был накрыт второй банкетный стол, а между редакциями завязалась война.

Военачальники сошлись лицом к лицу на лестничной площадке третьего этажа.

– Что же это получается, Владимир Ильич?! – возопил главный редактор "Охотника" товарищ Ямочкин. – Это наш гость! Вы не имеете права.

– В корне отметаю! В корне! Ваши позиции, Иван Семенович, слабы, – произнес Маркированный. – Товарищ Несдержанный, в любом случае, должен подняться на второй этаж.

– Это наша инициатива!

– Ваша? Да, согласен. Но к вам в редакцию таких людей запускать нельзя.

– Это почему же?

– Нельзя и все, – быстро, отрывисто и веско сказал Маркированный. – Что подумает о нашем городе товарищ Несдержанный? Что? У вас же не журнал, а черт знает что!

– Вы не имеете права! – в отчаянии прокукарекал Ямочкин. – Чем вы будете его кормить? Может быть мухами? пошутил военачальник "Немешаевской правды".

– То есть вы, товарищ, хотите сказать, что кроме как мухами нам его кормить нечем? – возмутился Ямочкин.

– Именно это, товарищ, я и сказал! – прожужжал Маркированный.

– Знаете, кто вы после этого?

– Кто же я после этого, товарищ?

– Вы, товарищ, после этого безответственный!

– Это почему же я, товарищ, безответственный? Я-то, как раз, ответственен! А вот вы, товарищ, безответственны!

– Это я безответственный? Чем же я, товарищ, безответственный?

– Тем, что вас, товарищ, ответственным никак нельзя назвать!

– А вы, значит, ответственный? Вы, значит, можете делать в мой адрес безответственные обвинения?

– Ну если вы, товарищ, можете делать безответственные выпады, то почему же я не могу делать безответственные обвинения?

– А потому, товарищ Маркированный, что из вас безответственность хлещет водопадом!

– Чем, чем, чем?

– Водопадом, товарищ, водопадом!

– Ах, водопадом!

– Да вы просто-напросто, товарищ Ямочкин, дурачок!

– Ну, знаете ли, – вынужден был сказать Ямочкин. – Это уже свинство!

– У вас же никакой критики нет! – как ни в чем не бывало продолжал Маркированный. – Курам на смех.

– Есть критика!

– Нет, Иван Семенович! Нет у вас в журнале никакой критики.

– А может, нам вообще каждое критическое выступление в нашей газете оплачивать? – вытягиваясь во весь рост, кудахтнул Ямочкин. – Учредить так называемый Фонд критики? Или еще что-нибудь вроде этого?

– Может быть! – язвительно усмехнулся редактор местной "Правды". – Но Фонда-то нет! Значит и Несдержанного у вас не будет! Ха!

– Ах так?

– Да так!

Иван Семенович плюнул на пол и понесся карьером на третий этаж. Через минуту рядом с конференц-залом стояло около десяти решительных "охотников".

– Не хотите по-хорошому, будем применять силу. Товарищи, рассредотачивайтесь по зданию. Нечего тут церемониться! Менелаев, Лжефилиппов, Ардалионов – дежурить у входа... где заведующий литературной частью?.. хорошо! Мальчиков, "борзописец" Клаксонов и Иероним Полиектович – на улицу, остальные – за мной.

Отряд "охотников" под предводительством Ямочкина с криками "У-p-p-а!" начал наступать на "правдинский" второй этаж.

– Войны захотели? Ну, будет вам война!

И товарищ Маркированный, в свою очередь, помчался на первый этаж.

Войска сошлись на первом этаже в апендиксе между холлом и мраморным выгоном вестибюля. Раздался бой вестибюльных часов. – Товарищи, давайте все-таки по-человечески разберемся! – предлагали "охотники".

– А вы не хотите по-человечески! – возражали "правдинцы".

– Но ведь так же нельзя! – недоумевали "охотники".

В это время в Доме печати появился Остап Бендер.

– Мне нужен товарищ Фицнер, – важно сказал Остап, остановившись между противоборствующими сторонами.

– Василий Маркович? – выдвигаясь на полкорпуса вперед, спросил кто-то из "охотников".

– Василий Маркович, – подтвердил Остап.