Триумф стрелка Шарпа

Хейксвилл намеренно оттянул момент ареста, посчитав, что держать Шарпа под конвоем на марше будет слишком хлопотно. Гораздо удобнее дождаться, пока армия станет лагерем, и перевести арестованного в обоз. Потом начнется сражение, и если в результате одним убитым красномундирником окажется больше, этого никто и не заметит. Итак, освободившись от настырного капитана Маккея, Хейксвилл со своей верной шестеркой поспешил в голову колонны, чтобы найти полковника Маккандлесса.

Нога у полковника еще побаливала, болезнь отняла много сил, но дух его воспрянул, потому что лучшего, чем Эол, коня он еще не видел. Неутомимый, прекрасно обученный, послушный, быстрый – достоинств было не перечесть. На прекрасное настроение Маккандлесса первым отозвался Севаджи:

– Вы так его расхваливаете, полковник, словно обзавелись новой любовницей.

– Считайте, как вам угодно, – сказал шотландец, не клюнув на подброшенную приманку. – Но посмотрите сами – разве не красавец?

– Да, великолепен.

– Из графства Мит. Они там выращивают хороших гунтеров. Учат их брать барьеры.

– Графство Мит в Ирландии? – осведомился индиец.

– Да-да, в Ирландии.

– Еще одна страна, оказавшаяся под пятой Британии, а?

– Для человека, пребывающего под моей пятой, Севаджи, вы что-то уж больше хорошо выглядите. Обсудим завтрашние действия? Шарп! Я хочу, чтобы вы тоже послушали.

Шарп подъехал ближе на своей маратхской лошадке. Подобно Уэлсли, Маккандлесс уже распланировал, чем нужно заняться в Боркардане, и если планы полковника по масштабам уступали генеральским, по важности они стояли на таком же уровне – по крайней мере, для самого Маккандлесса.

– Предположим, что мы выиграем завтрашнюю битву, – начал он и остановился, ожидая реплики от Севаджи. Индиец, однако, промолчал. – Так вот, – продолжал полковник, – наша задача отыскать Додда. Выследить и схватить.

– Если он еще будет среди живых, – заметил Севаджи.

– Надеюсь, что будет. Изменник должен предстать перед британским судом, прежде чем отправиться на суд Божий. Вот почему с началом сражения мы должны не ввязываться в драку, а искать людей Додда. Думаю, это будет нетрудно. Насколько я знаю, только его полк носит белые мундиры. Обнаружив их, мы постараемся держаться поближе, с тем чтобы не упустить добычу, когда они сломаются и побегут.

– А если не сломаются? – поинтересовался индиец.

– Мы будем драться, пока они сломаются, – нахмурился полковник. – И этого человека, Севаджи, я буду преследовать даже в песках Персии. У Британии не только тяжелая пята, но и длинные руки.

– Длинные руки легче отрубить.

Шарп уже не слушал. За спиной послышались женские крики, и сержант, обернувшись, увидел решительно шествующую через лагерь группу красномундирников. В следующий момент он заметил знакомую алую кайму и успел удивиться – каким это ветром занесло сюда парней из 33-го полка? – но еще через секунду удивление сменилось беспокойством: во главе небольшого отряда шагал не кто иной, как сержант Хейксвилл.

Обадайя Хейксвилл! Надо же! В ужасе и изумлении взирал Шарп на давнего врага и не верил собственным глазам. Поймав его взгляд, Хейксвилл злобно ухмыльнулся, и ухмылка эта не предвещала ничего хорошего.

– Сэр! – вскричал Хейксвилл, прибавляя шагу и переходя на неуклюжий, косолапый бег, отчего ранец, мушкет, патронная сумка и штык запрыгали, колотя его по спине и бокам. – Полковник Маккандлесс! Сэр!

Недовольный посторонним вмешательством, шотландец обернулся и на секунду застыл с открытым ртом. Маккандлесс знал Хейксвилла, потому что четыре года назад судьба свела их в темнице султана Типу, и за несколько дней полковник проникся к сержанту далеко не самыми теплыми чувствами. Он нахмурился:

– Сержант? Далеко же вы забрались.

– Как и все мы, сэр. Исполняя долг перед королем и отечеством, сэр. – Полковник не остановился, так что Хейксвиллу приходилось говорить на ходу. – Приказано обратиться к вам, сэр. Самим генералом, сэр. Сэром Артуром Уэлсли. Да благословит его Господь.

– Я знаю, кто у нас генерал, – холодно ответил Маккандлесс.

– Рад слышать, сэр. У меня для вас бумага, сэр. Срочная, сэр. Требует вашего рассмотрения, сэр. – Хейксвилл мстительно взглянул на Шарпа и протянул ордер полковнику. – Выдана полковником Гором, сэр.

Шотландец развернул документ. Севаджи уехал вперед, ему еще нужно было разместить своих людей. Пока полковник читал ордер, Хейксвилл пристроился рядом с Шарпом:

– Сейчас, Шарпи, потерпи. Мигом стащим тебя с лошадки.

– Шел бы ты, Обадайя!

– Уж больно вознесся, Шарпи. Взял в голову, что тебе все позволено, да? Не пройдет! Только не в этой армии. Мы не лягушатники какие-нибудь. Не носим красные сапоги. Нет у нас ихнего изящества. Здесь все попроще. Так сказано в Писании.

Шарп дернул поводья, и Хейксвилл отпрыгнул в сторону, чтобы не попасть под копыта.

– Ты арестован, Шарпи! – закаркал сержант. – Арестован! Будешь предан трибуналу! За такое к стенке ставят! – Он осклабился, показав неровные желтые зубы. – Бац, бац – и нету Шарпи. Не сразу получилось, но теперь-то я с тобой посчитаюсь. Все, Шарпи. Конец. Тебе конец. Так сказано в Писании.