Триумф нежности

– Завтра прилетят мои родители, – отчаянно сказала Кэти.

Она посмотрела на часы, которые угрожающе тикали на стене.

– Уже за полночь, уже утро субботы. Моя свадьба в воскресенье, то есть завтра.

Чтобы Рамон не увидел свет от фар, Кэти проехала последние сотни ярдов с выключенными фарами. Если Рамон здесь, подумала она, то с ее стороны будет лучше подъехать незаметно. И особенно потому, что она не хотела сталкиваться с возбужденным Рамоном на ступеньках.

Сквозь качающиеся ветки деревьев пробивался луч света, и сердце Кэти забилось от радости, когда она притормозила около дома. Она шла по залитой лунным светом кирпичной дорожке, и с каждым шагом ее все сильнее охватывала дрожь. В спальне горела лампа!

Кэти дотронулась до двери, бормоча несвязную молитву о том, чтобы она не была заперта, потому что ключа у нее не было, и облегченно вздохнула, когда она легко распахнулась. Гостиная была погружена во тьму, но из открытой двери в спальню струился мягкий свет от лампы.

Вот он. Кэти стащила свитер и кинула его на пол. Она пробежала дрожащими руками по облегающему платью светло-коричневого цвета, которое она выбрала несколько часов назад с целью помучить Рамона и ослабить его сопротивление. Оно было с глубоким вырезом, на узких лентах, спина фактически обнажена. Она пригладила длинные распущенные волосы и тихо пошла вперед.

У двери в спальню Кэти остановилась – ее сердце стучало, как после долгого бега.

Рамон лежал на кровати, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Его белая рубашка была расстегнута, и он даже не потрудился снять ботинки. У него был такой несчастный вид, что Кэти затрепетала от жалости.

Она сделала шаг в его сторону. Рамон уставился на нее, но взгляд его блестящих черных глаз скользнул мимо, словно она была невидимкой.

– Я не уехала, – с трудом прошептала Кэти.

При звуке ее голоса Рамон взлетел с постели одним гибким, вселяющим ужас прыжком.

Его лицо застыло в непроницаемой маске, а Кэти слишком нервничала, чтобы понять что-нибудь в его настроении, за исключением того, что он был напряжен и, казалось, готов на нее броситься.

– Я не захотела уезжать, – запинаясь пробормотала она.

Рамон начал наступать на нее, Кэти медленно отступала.

– Падре Грегорио сказал, что обвенчает нас, – быстро проговорила она.

– Неужели? – спросил Рамон низким голосом.

Он продолжал наступать, а Кэти – пятиться.

– Я верну все, за что заплатила, в магазин, – прошептала она.

– Неужели прямо сейчас? – мягко выдохнул Рамон.

Кэти энергично кивнула, стукнулась о диван и начала обходить его.

– Я видела альбом Рафаэля, – задыхаясь, объяснила она. – Если бы ты мне сказал, кто ты на самом деле, я бы поняла, почему ты не хотел, чтобы я платила за что-то сама. Я бы послу… – она споткнулась на слове, – послушалась тебя.

– Я вижу, ты выучила новое слово, – усмехнулся Рамон.

Кэти ударилась о столик с лампой и боком обошла его.

– Я наполню дом растениями, суматохой и детьми, – отчаянно пообещала она.

Она задела за стул, мешающий отступлению, и паника охватила ее.

– Ты должен выслушать меня! Я боялась стать твоей женой, потому что чувствовала, что ты что-то скрываешь от меня, но я не понимала что, а у Дэвида…

Рамон сократил дистанцию, и Кэти вытянула руку, пытаясь отгородиться от него.

– Пожалуйста, выслушай меня! – выкрикнула она. – Я люблю тебя!

Он обхватил ее за плечи, с силой притянул к себе, запрокидывая голову Кэти назад. Она оказалась настолько близко, что смогла увидеть свое отражение в его горящих глазах. Они были полны ею и любовью к ней. Любовью настолько всепоглощающей, что Кэти утонула в этом чувстве.

– Ты любишь меня, – повторил он странно-грубоватым голосом. – И ты думаешь, что, если ты скажешь мне, что любишь меня, я позабуду все остальное и прощу тебя?

– Да, – прошептала Кэти. – Я думаю, ты можешь. Только на этот раз.

– Только на этот раз, – пробормотал он в безумной радости, и у него дрожала рука, которую он медленно поднял, чтобы пригладить густые золотистые волосы.

Он издал звук, который был наполовину стоном, наполовину смехом, когда его пальцы утонули в ее волосах.

– Только на этот раз? – повторил он, как если бы это было величайшим из всех высказываний, и его другая рука прижала ее к себе, а его губы приникли к ее губам в безумном поцелуе.

С пьянящим восторгом, словно у нее внутри взорвался фейерверк, Кэти обвила руками его шею и ответила на его поцелуй. Она прижалась к его могучему телу, и Рамон задрожал от счастья. Его руки ласкали ее плечи и спину, а затем спустились ниже, прижимая ее бедра к своим.

Он отнял свои губы от ее губ и начал покрывать торопливыми поцелуями ее глаза, шею.

– Скажи мне это еще раз, – хрипло приказал он.

– Я люблю тебя, – страстно сказала Кэти. – И ты мне нужен… и я хочу тебя… и я…

Рамон жадно поцеловал ее, заглушая ее слова и унося с собой в мир, где не существовало ничего, кроме их пламенных тел. Он целовал ее еще и еще, до тех пор, пока Кэти не застонала от жгучего и томительного желания.

– Пойдем в постель, querida, – жарко пробормотал он.