Триумф нежности

Кэти улыбнулась ему через плечо и кивнула. Вынув полотенца из оберточной бумаги, она начала их расправлять.

– До сих пор не понимаю, как ты умудрилась купить все это на те деньги, которые я тебе дал, – заметил он.

– Я же говорила, – радостно сказала Кэти, – что я фантастически ловкая транжирка.

– А также и лгунья.

Кэти круто повернулась, чувствуя, что охвативший ее страх перерастает в панику. Лицо Рамона, несмотря на безразличный голос, было искажено беспощадной яростью.

– Сколько своих денег ты потратила?

У Кэти пересохло во рту.

– Совсем немного. Сотню долларов.

Его глаза сузились, как острие ножа.

– Я спросил тебя сколько!

– Две, две сотни.

– Солжешь еще один раз, – вкрадчиво предупредил он, – и я сделаю так, что твой первый муж покажется тебе святым.

От этой угрозы Кэти помертвела от страха.

– Около трех тысяч долларов.

Следующий вопрос хлестнул ее как кнут:

– Почему?

– Потому что я… не хотела чувствовать себя обязанной выходить за тебя замуж.

Явная боль мгновенно исказила черты его лица, потом все тело будто застыло.

– Завтра в два часа Гарсия отвезет тебя в аэропорт. У него будет чек на ту сумму, которую ты потратила. Нет необходимости давать объяснения Габриэле и Эдуардо. Они уже знают, что ты уезжаешь.

Кэти с трудом перевела дыхание:

– Ты действительно собираешься отправить меня назад только лишь потому, что я купила несколько вещей для дома?!

– Потому что я просил тебя не делать этого, – жестко поправил он.

– И только, только за это? За непослушание?

Кэти почувствовала себя так, как будто ее избили. Ее мозг отказывался понимать. Он, должно быть, сошел с ума. Мужчина, которого, как ей казалось, она знала, никогда не поступил бы с ней так. И за такую малость.

Кэти медленно, с трудом передвигая ноги, направилась к двери. Когда она проходила мимо Рамона, она взглянула на него, и ее глаза потемнели от боли и разочарования.

– И только за это… – пробормотала она и оцепенело покачала головой. – Нет! – вскрикнула она, когда его руки обхватили ее и с силой прижали к твердой как гранит груди.

Его глаза блеснули, а лицо побелело от гнева.

– В тебе нет ничего, кроме нетерпеливого тела и пустого сердца, – яростно прошипел он. – Неужели ты думала, что я доведен до такого отчаяния твоим телом, что приму краткосрочную ссуду нашей связи и назову ее браком?

Он оттолкнул Кэти, как будто брезговал касаться ее, и пошел к двери. Открывая ее, он заговорил. Его голос был холоден:

– Если ты не получишь деньги по чеку, который тебе даст Гарсия, в течение двух недель, я вытащу все отсюда и сожгу.

Кэти щелкнула замком на последнем чемодане и отнесла его в спальню, поставив рядом с пятью остальными. Больше нечего было делать, только спать.

Она села на кровать в доме Габриэлы и вяло огляделась вокруг. Она мечтала о времени, чтобы подумать, и вот теперь оно у нее есть. Всю свою оставшуюся жизнь она проведет, гадая, упустила ли она шанс быть потрясающе счастливой или избежала кошмара. Кэти взглянула в зеркало, на нее смотрело печальное лицо – отражение ее переживаний.

Габриэла спала, а Эдуардо после ужина сразу же ушел. Кэти вздрогнула, вспоминая этот отвратительный ужин. Никто не проронил ни слова. Эдуардо ел в яростном молчании, а Габриэла, бледная как смерть, пыталась улыбнуться Кэти, утешая ее. Кэти, не способная проглотить ни кусочка, старательно избегала взгляда Эдуардо и виновато смотрела на несчастную Габриэлу. Когда они поужинали, Эдуардо откинул волосы назад и с глубоким возмущением посмотрел на Кэти.

– Примите мои поздравления, – произнес он сквозь стиснутые зубы. – Вам удалось стереть в порошок великолепного человека. Этого не удавалось даже его собственному отцу, хотя он очень старался. А у вас получилось.

Затем он гордо вышел…

Кэти машинально взглянула на пластмассовые часы, стоявшие около постели, и услышала, как открылась, а потом захлопнулась входная дверь. Тяжелые шаги Эдуардо стучали прямо по направлению к ее спальне. Она поспешно провела кончиками пальцев по щекам, затем взглянула на Эдуардо, чей силуэт вырисовывался в дверном проеме. Она приподняла голову со слабым вызовом, когда он приблизился к кровати, на которой она сидела.

Протягивая ей большой кожаный фотоальбом, он холодно сказал:

– Вот человек, которого в глазах жителей этой деревни вы низвели до уровня нищего.

Кэти в оцепенении взяла альбом.

– Откройте его, – проговорил Эдуардо. – Он принадлежит Рафаэлю и его жене. Они хотят, чтобы вы увидели его до отъезда.

Кэти сглотнула:

– Здесь вместе с ними Рамон?

– Нет, – отрезал Эдуардо.

Когда он ушел, Кэти открыла альбом. В нем не было фотографий, он был наполнен дюжинами и дюжинами журнальных и газетных вырезок. Ее глаза устремились на первую, и руки начали дрожать. Это была газетная фотография. Рамон стоял перед десятком микрофонов, когда выступал на Всемирной конференции предпринимателей.

– О Боже! – прошептала она. – О мой Бог!