Триумф Красной Звезды

Ну, что сказать... Майкл Паркинсон в отпаде. У него явно не хватает слов, и он просто разводит руками, признавая свое поражение. Ассистенты безуспешно пытаются восстановить тишину в зале, но зрители замолкают, только когда сам Паркинсон призывает их к порядку. До окончания шоу еще несколько минут, и у Майкла есть время высказать мне свое искреннее восхищение и задать несколько вопросов

- Виктор, я потрясен! Столько дарований в одном молодом человеке! Сейчас дорогие зрители, мы покажем вам как создавалась эта песня

Идут фрагменты нашей репетиции, врезанные на монтаже. Причем организаторы шоу даже успели перевести некоторые наши реплики с русского на английский - внизу кадра появляются титры.

- Друзья! - врезки заканчиваются и ведущий возвращается к интервью - Мы стали свидетелями настоящего чуда. Я уверен, что эта песня возглавит все европейские музыкальные чарты уже совсем скоро!

Зал отзывается новыми аплодисментами.

- Виктор, скажи. Творчество не мешает твоей учебе в школе? - Паркинсон переводит дух и задает мне последний вопрос

- К сожалению, мешает. На ежедневное посещение школы элементарно не хватает времени, и учиться мне приходится экстерном. Но поверьте, на моих оценках это совсем не сказывается.

- Охотно верю! Видимо действительно прав был Фейхтвангер - талантливый человек талантлив во всем...

Глава 4

9 апреля 1979 года, понедельник, 8.15.

Великобритания, Лондон

Утро понедельника я в кои-то веки решил начать с пробежки, а то совсем запустил свои тренировки. Киселев и так со скрипом отпустил на длинные гастроли, а если по возвращению увидит мою физическую форму - прямо скажем не саму лучшую - так вообще из сборной отчислит. И не видать мне Чемпионата Европы. А за ним и Олимпиада тоже в пролете.

Сегодня я наконец-то отлично выспался ...на шикарной кровати в номере Анны. Проснулся рано, едва за окнами рассвело, поцеловал сонную хозяйку и отправился к себе. Думал поспать еще, но понял, что бодр, свеж и вполне готов к пробежке по набережной Виктории. Погода в Лондоне наладилась, за окном светит солнце. Пробегусь-ка я вдоль Темзы и быстренько вернусь, вряд ли кто-то из папарацци или фанатов поджидает меня там ранним утром.

В душе я с удовольствием вспоминаю замечательное завершение вчерашнего дня - мы поужинали с Анной в ее номере, посмотрели вместе по телевизору шоу на ВВС, устроившись в обнимку на диване. Посмеялись над реакцией Майкла Паркинсона, когда он услышал нашу новую песню. Ну, а после, не сговариваясь, отправились в спальню. Анне скоро уезжать, и когда мы теперь с ней увидимся - одному богу известно. В следующее воскресенье - католическая Пасха, и в Италии на страстной неделе будут церковные официальные мероприятия, где Анне необходимо присутствовать, сопровождая отца. Так что в среду моя синьорита улетает домой...

Выйдя из душа, я немного прислушиваюсь к мощному храпу Лехи. После чего открываю шкаф, чтобы достать спортивный костюм и кроссовки. Мой взгляд утыкается в пакет с распятием. Что же все-таки с ним делать? Отдавать Анне или нет? Позвонить Романову по защищенной линии мне не дали - а я планировал между делом обсудить и этот вопрос. Часики уже тикают, надо что-то решать.

Спускаясь в припрыжку по лестнице. На первом этаже натягиваю капюшон на голову и неузнанным выхожу холл Савойя... Несмотря на раннее время, у стойки с газетами толпится народ. Постояльцы отеля с энтузиазмом расхватывают свежую прессу. Несколько человек агрессивно спорят, тыкая друг в друга пальцами. Я может, и не придал бы этому значения, моя голова сейчас забита совсем другим, но краем уха слышу слова "Абвер" и "расписки", поэтому подхожу поближе к стойке и вчитываюсь в заголовки газет. Что ж, "бомба", наконец, взорвалась.