Триумф карьериста

Они молча вышли, прикрывая дверь, а он остался стоять в коридоре, глядя перед собой невидящими глазами.

– Так сыграть невозможно, – сказал Дронго, – он ее любил.

– Наверно, – согласился Савченко. – Как вы считаете, кто мог быть этим таинственным покровителем?

– Пока не знаю. Но, видимо, достаточно щедрый человек. Купил ей сначала большую квартиру для жизни, а потом небольшую для личных встреч. Очень предусмотрительно. Подарил достаточно дорогую машину и даже пообещал жениться. Значит, он либо холостой, либо собирается разводиться со своей супругой.

– Остается только вычислить этого типа, – сказал Савченко. – Вы думаете, что он не появлялся в ее основном доме?

– Ни в коем случае. Иначе он бы не покупал ей две квартиры.

– Он не покупал квартиры, – сообщил Савченко, – обе квартиры она снимала. Мы проверили. Сумму вносили за полгода вперед.

– Это уже совсем интересно, – задумался Дронго. – Тогда проверьте, на чье имя куплена «Ауди».

– Уже, – сообщил полковник, – куплена на ее имя. Она внесла деньги наличными.

– Как предусмотрительно, – пробормотал Дронго, – такое ощущение, что он пытался предусмотреть все возможности к отступлению. Нужно чтобы ваши эксперты внимательно поработали в квартире на Остоженке, где она была убита. Возможно, там остались отпечатки пальцев.

– Они работали всю ночь, – сообщил Савченко, – насколько мне известно, пока ничего не нашли.

– Квартира на Остоженке, – повторил Дронго. – Если организатор достаточно умный человек, то последние два месяца он не должен был с ней встречаться. Если она каким-то образом связана с убийством Николая Антоновича. Вам нужно будет обязательно проверить ее возможное алиби. Желательно по минутам. Может, она и была той самой загадочной убийцей, которая воспользовалась тем, что в приемной никого не было, вошла в кабинет и отравила кофе своего босса. Нет, не получается. Захар Леонидович сказал, что Мальцев никого не принимал без доклада. Референт не тот человек, который сможет войти без разрешения в кабинет вице-премьера. Все-таки нужно проверить ее алиби, хотя я почти абсолютно убежден, что она отсутствовала и не могла быть в приемной.

– Тогда почему ее убили? – поинтересовался Савченко. Они прошли к его машине, и Дронго сел на правое переднее сиденье, пристегиваясь ремнем. Савченко сел на место водителя.

– Она знала нечто важное, – выдохнул Дронго. – Возможно, именно она организовала телефонные звонки, из-за которых Мальцев сначала отправил помощника с водителем на вокзал, а затем из приемной вышла его секретарь. Очень может быть, что убийца действовал не без помощи погибшей.

– Это был тот самый убийца, который сломал шейные позвонки Вероники Рыдвановой?

– Нет, наверняка нет. Такой человек привлек бы к себе внимание. Это был человек, который разыграл спектакль, чтобы остаться неизвестным и невидимым.

– Чужой там не мог появиться. У них надежная охрана, – напомнил Савченко.

– Тогда все совпадает. Это был свой. Нужно только его вычислить.

– В Кабинете министров. Мне даже страшно подумать, кто это может быть. Представляете, если выяснится, что это кто-то из его высокопоставленных коллег! Боюсь, что до пенсии не дотянет не только Алексей Федорович, но и мы все. Кроме вас, разумеется.

– Со мной поступят проще. Меня просто уберут, чтобы я ненароком не рассказал о такой страшной истории, – заметил Дронго.

– Не нужно так говорить, – поморщился Савченко.

Дронго покачал головой.

– За последние четверть века на территории бывшего Союза произошло столько невероятных событий, что их могло хватить на многие тома разных политических детективов. Ни один человек в мире не смог бы поверить еще в середине восьмидесятых, что распадется Советский Союз, начнутся войны в различных республиках, вспыхнет противостояние между Россией и Украиной, в прибалтийские страны войдут войска НАТО и вообще через несколько лет во всех пятнадцати республиках будет капитализм вместо социализма. Даже при самой невероятной фантазии никто бы не смог предположить подобного в середине восьмидесятых. Но все это произошло. И продолжает происходить на наших глазах.

Дронго вздохнул.

– Более всего ненавижу, когда говорят, что распад произошел без большой крови. Абсолютная ложь. Столько крови и страданий простых людей. Столько убитых, истерзанных, сбежавших. Миллионы людей сбежали в другие страны от нищеты и войн. Почти в каждой республике национальные богатства захватили и поделили между собой различные правящие кланы. Под знаком суверенитета и демократии растащили великую страну, ее имущество, ее природные богатства.

Савченко молчал.

– Много лет назад, – продолжал Дронго, – я сказал фразу, которая сейчас стала почти хрестоматийной: «Кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца. Кто мечтает восстановить Союз, у того нет головы».

– Не знал, что это ваши слова, – сказал полковник.

– Из девяносто третьего года, – ответил Дронго, – потом стали говорить, что впервые эту фразу сказал Шахрай. Но это не так. Поэтому я и верю в любые самые невероятные комбинации, которые могут возникнуть во время нашего расследования.