Триумф и Трагедия

Утром она проснулась явно не в своем доме, и не своей постели. Рядом сопел Фредди, обняв ее. Она провела по своему телу и поняла, что была без ничего. Анна постоянно твердила ей, что в близости нет ничего постыдного, тем более когда люди любят друг друга. Потом Бетти провела по его телу, и вспыхнула, вспомнив как он принес ее полупьяную в его квартиру, как они в сумасшедшем порыве сбрасывали с себя одежду, желая побыстрее оказаться в огне страсти, полночи они пылко занимались любовью. Интересно он будет сожалеть, что украл ее невинность? Она поцеловала его в грудь, ожидая его реакции. Фредди открыл глаза:

- Лиса, неужели тебе мало? Ты и так меня ночью замучила, - он лежал не подвижно.

- Фредди? – она прижалась к нему.

- Да?

- А мы, мы же… - сбивчиво начала она, потом увидела алое пятно на простыне.

- Да, - он не хотел ей врать, да между ними это произошло, и это уже не отменишь. Фредди сел, он не хотел, чтобы она забеременела, чтобы это испортило всю ее жизнь. «Хорошо, что я подумал о ее безопасности», - подумал он, облегчено вздыхая, - Это было прекрасно, я никогда ничего подобного не чувствовал, малышка.

- Мне пора домой, - Бетти спрыгнула с постели, не стесняясь своей наготы.

- Прими ванну, смой мой запах с себя, - он тоже встал. Бетти не скрывала своего любопытства, своего восхищения, смотря на него, - Ты не чувствуешь, а другие поймут. Потом позавтракай и я провожу тебя до дома.

- Не надо меня провожать!

- Ты опять за свое, я тебя не проводил и что из этого получилось, - его вишневые глаза смеялись.

- Фредди, мы бы все равно сделали это, - она приняла душ, смыв слой косметики, возвращая снова себе юность. Потом она тихо вышла из его комнаты, слыша, как на кухне Фредди громко с кем-то разговаривает. Бетти робко прошла на кухню, увидев первого Джо Диксона, а потом остальных. Она мило всем улыбнулась, Фредди по-хозяйски обнял ее, представляя всем.

- Я бы мог нарисовать твою музу, - предложил Антонио.

- Ага, сейчас, - Бетти знала о его ревности, но после сегодняшней ночи она была совсем небеспочвенна, - знаю я, как ты рисуешь, -Бетти весело провела с ними время, и собралась уходить.

- Бетти, не уходи, - попросил ее Брайан.

- Бетти, пора домой, - Фредди дал ей бумажку с его адресом и номером телефона, - позвони, как захочешь увидеть, такого подонка, как я.

- Все хорошо, дорогой, - она поцеловала его крепко в губы и ушла.

- И сколько ей лет? - нетерпеливо спросил Роджер.

- Четырнадцать.

- Да, она огонь, ваши стоны были такими, что я быстро уснул, забывая творческую бессонницу, - даваясь от смеха, сказал Антонио, - Не убивайся, сейчас время свободной любви. Многие девушки в ее возрасте просто шлюхи, она видно невинна и чиста.

- До сегодняшней ночи, - Он отбросил все сомненья, это было чудесно, волшебно, как во сне, чего он сомневается, это должно было произойти между ними, видно пришел момент, - Хотя, наверное, ты прав.

Это было время жарких споров. Весь прошлый год мир лихорадило, появлялись новые люди, молодежь вбирала в себя все новые веяния, отвергая все старые принципы. Высказывания одурманенного философа о свободе, против войны, что секс и наркотики лучше какой-то там войны в Азии, быстро стали основными принципами молодежи. Они устраивали демонстрации, хипповали, курили и занимались любовью, не стесняясь никого, и все это происходило на глазах тысячей людей в одной из столиц мира. Но все же они искали справедливости выходя на улицы, митингуя с камнями в руках, а их жестко подавляли или все же принимали их лозунги во внимание. Страсти одолевали их все сильнее. Парни порой придерживались «принципа попользовался, отдай другому», девушки быстро лишались невинности, отдаваясь всем симпатичным парням, изобретение мини-юбки раскрепостило женщин, и они рассуждали почему можно мужчинам, а нельзя им. Сексуальное влечение стало чем-то обыденным, и чем-то повседневным. Любовь перестала быть драгоценностью. Но Бетти же была другая, Фредди чувствовал это. Она не слушала всю эту хипповскую чушь, и осуждала подавление Пражской весны, весь прошлой год она называла бунтом, побочным эффектом великой войны и новой холодной войны. Она не была пацифисткой и не религиозной, ей не нравились все эти модные идеи витающие в воздухе, называя их дурью, такой же что и курят. Она рассказывала ему об этих светских приемах с таким отвращением и злостью, называя свой круг обществом индюков и глупых куриц.

Но все же в своих чувствах она была свободна, и решившись, выбралась из дома, направилась к Фредди. Она скучала по нему, хотя прошел всего лишь день, пока родителей нет в Лондоне она предоставлена сама себе а первую очередь. Она не боялась забеременеть, найдя в шкафу Глории чай, которым мать не пользовалась, она решила применить его по предназначению.