Триумф и Трагедия

- Жаль. А Том с Еленой? – продолжала свой расспрос она, - А где Элеонора, где ее черти носят?

- Джулия! – осадила ее Диана, - мы же… - ее прервало цоканье каблучков.

- Мам, я пришла, - в холл, как вихорь влетела Элеонора. Ее огненно-рыжие волосы клубом лежали на ее тоненьких плечах. Она расправила юбку-солнце, помятую в такси, и застегнула верхнюю пуговичку блузки, зная, как Диана к этому относиться, быстро спрятала сигареты, не замечая, что в холле она не одна, - О, всем привет.

- Нэлл, Нэлл, ты прямо живешь в ногу со временем, и заплети волосы, - произнес Джордж, шлепая ее по плечу.

- Вот те, братик, а ты сам-то не живешь? -Ей хотелось как в детстве показать ему язык, и ущипнуть за бок, чтобы он не задирал ее. Она не стала говорить, что ехала в такси и целовалась с мужчиной, а до этого у них было свидание, не стала говорить, что видела накануне Джорджа с какой-то девицей, чтобы не расстраивать Джулию, и не делать лишних выводов. Перед блеклым зеркалом, она припудрила носик, - А где остальных черти носят?

- Элеонора, и ты туда же, - дочь Дианы улыбнулась матери в зеркало.

Через четверть часа прибыли Том Саттон и Елена, а вместе с ними Вера. Она постарела за эти годы, они отобрали у нее всю ее былую красоту, одиночество не кому еще не шло на пользу. Елену выбрали крестной матерью новорожденной девочки, эту русскую любили все без исключения. Она, как Мадонна с ребенком на руках, подумала Диана, когда Елена расцеловала Джулию, в знак приветствия. Их с Томом дочери Анне исполнился в январе годик, и уже малышка что-то щебетала и бегала, как трусливый крольчонок.

Потом подъехала Энди с Шоном, с ночной смены в больницы. Она выглядела устало, но очень довольной. Аврора превратилась в чудесную белокурую девушку, ей исполнилось шестнадцать лет, и она готовилась продолжать династию Артура, хоть и не являлась его внучкой. Два сына Энди, копии Шона, подбежали к Дженни, но она гордо вскинула голову, давая понять, что в их играх она не участвует. Артур засмеялся, радуясь внукам, а Урсула поспешила к сестре, говорящую с Джейсоном. Он все также был один, как и Вера, он так и смог забыть Кат, считая, что, если позволит себе те же чувства, то предаст Каталину, отдавшую свою жизни за его и торжество свободы на испанской земле.

Вильям уже не был тем сильным политиком, да и он сам понимал, что пора оставить свои дела и заниматься домом и внуками. Единственный сын делал стремительную карьеру в партии консерваторов, женитьба на Дафне не только была прихотью Джастина, но и благом для него, она будто бы стала его ангелом, его талисманом. Девятилетняя Вивьен почти не вспоминала о Зое, называя Дафну матерью, не чая души в брате Роэне и младшей сестре Кире Хизер.  Время брало свое они уже не так все были молоды, их времена, когда они строили свой мир прошли, теперь их дети главные герои в нашей истории, их дети жители того мира, что создали их родители.

Роберт пригласил своего друга Армана МакОллу с его милой женой Себиллой, и двумя сыновьями: пятилетним Дэвидом и одиннадцатилетним Майклом. Дружба Роберта и Армана крепчала, они все больше проводили свободное время, не встречая препятствия у своих жен, которые почти не общались, что-то настораживало Флер в Себилле, да и сам Арман немного пугал ее, поэтому Флер решила, что пусть муж встречается с другом вне дома, так ей будет спокойней на душе, и страх не будет, как щупальца осьминога, опутывать ее.

Теперь ждали главных виновников сего торжества. Роберт и Флер появились, когда все были в церкви. Флер несла люльку с ребенком, для Виктора она всегда была идеалом чистоты и непорочности, чтобы она не делала, и как она бы не поступала, но все же потом он усомниться в ней. Всегда элегантно одетая, всегда безукоризненная, Флер с ее художественной душой, выглядела, как ангел. В эти года она любила Роберта, но еще помнила Ришара, своего любовника-художника, и эта память, это чувство наваждения приходило к Флер в редкие минуту, особенно ночью во сне, он ей снился, и она просыпалась дрожа от боязни, быть раскрытой. Как назвала это позже Элеонора комплекс Скарлетт О’Хара, когда живешь только одними иллюзиями и надеждами, но сейчас она была безмерно счастлива рядом с этим «ласковы зверем», как она прозвала Роберта.

Крещение прошло тихо и спокойно в полуразрушенной церкви, где тоже были строительные леса, потом на лоне природы, среди шумящих кленов, они тихо праздновали.

- За Бетти Франческу Хомс!

- Надеюсь, потом у нас будет сын, - улыбаясь, ответил Роберт, обращаясь к Флер, - правда, дорогая?

- Конечно, милый, - они поцеловались.

Небо над Аллен-Холлом было чистое, как слеза младенца. Маленькая Бетти тихо спала в колыбельке, еще никто не знал, что ей уготована удивительная судьба, еще ярче, еще сложнее, чем у родоначальника их английского рода, их семьи. Ее жизнь будет похожа, как назвал Черчилль послевоенную Англию, временем эпохи Триумфа и Трагедии.

₪