Читаем Триумф Анжелики полностью

Машинально она перезарядила сое оружие, которое ей вручил немой англичанин в первые моменты атаки. Это было немецкое ружье с инкрустированным прикладом. Красивое, но слишком тяжелое, снабженное коробочкой с принадлежностями, порохом и пулями.

Она смогла сделать несколько выстрелов, прежде чем Лаймон Уайт подоспел с другими ружьями на смену.

Но ей не захотелось сменить оружие.

Какой-то человек появился из-за холма и направился к ним. Он не был вооружен. Это был офицер, одетый в широкий плащ с белым крестом. Она узнала графа де Ломенье-Шамбор.

<p>36</p>

Положив руки на ружье, она смотрела, как он приближается.

Чем он был ближе, тем усиливалось ее беспокойство. Она боялась подпускать его слишком близко, несмотря на то, что это был их друг. Когда он оказался на достаточном расстоянии, чтобы услышать ее, она крикнула: — Остановитесь, господин де Ломенье. Ни шагу дальше… иначе я стреляю.

Он подчинился, посмотрев в ее направлении, и, узнав ее, казалось, не поверил собственным глазам.

Он сделал шаг вперед, но она снова его остановила.

— Не двигайтесь. Я и оттуда вас прекрасно слышу. Я слушаю ваши объяснения.

Она не хотела, чтобы он подходил, или чтобы пересек «линию фронта». Смена знамен на башне означала начало войны и подтверждало ее худшие опасения.

Она не знала, что произошло с защитниками главного форта. Если она примет его как парламентария, то может произойти все, что угодно. Пока она будет с ним говорить, солдаты и союзники Ломенье-Шамбора смогут окружить их убежище. Лаймон Уайт не мог защищаться в одиночку. Если падет этот последний бастион сопротивления, ситуация станет необратимой.

— Мадам де Пейрак?

— Господин рыцарь?

Она увидела, что он побледнел, как смерть.

И поскольку он ничего не говорил, она произнесла:

— Я слушаю вас.

— Дорогая Анжелика, подчинитесь.

— С чего бы это? И кому?..

— Божественному закону. Тем, кому вверены необходимые добродетели, и кто стал их стражем.

— Уж не нового ли губернатора и его интриганку-жену вы причисляете к стражам божественного закона?

Он остолбенел.

— О ком вы говорите?

Кажется, он не знал, что Новой Францией управлял новый губернатор.

— А, так, значит, это не эта ничтожная марионетка… и его демон-жена послали вас… значит, это «он», — сказала она, сверкая глазами. — Это «он» заставил вас поднять флаг, «он» послал вас, всегда «он» — наш лютый враг, хоть он и мертв. Вы его послушный инструмент.

— Анжелика, — вскричал он, — вы должны понять!

Он сделал шаг вперед.

Она спряталась в укрытие, держа его по-прежнему на мушке.

— Не приближайтесь!

Он остановился.

Он говорил тихо, словно пытаясь смягчить ее гнев. Он говорил, что, находясь в военной кампании, он узнал, что большой отряд ирокезов находится в районе Кеннебека.

И вот, находясь возле Вапассу, он почувствовал внушение с Небес, которое давало ответ на столько душераздирающих вопросов, которыми он задавался в течение такого большого отрезка времени.

— Я понял, что пробил час выполнить миссию, которой я так долго избегал.

— Понимаю! Реванш за поражение при Катарунке… Не думая, что вы нападаете на меня и моих детей.

— Да я и не догадывался, что вы находитесь здесь. Ведь нам сказали, что вы и господин де Пейрак уехали, как это происходит каждое лето.

— И вы явились сюда, как вор!.. Как в Катарунке, еще один раз!

Он не хотел ее слушать, он высказывал все, что считал нужным, чтобы выполнить свою миссию до конца, словно он был на Голгофе.

— Вы должны следовать за нами, мадам де Пейрак, с вашими детьми и слугами. Из Вапассу мы доберемся до Французского залива, чтобы отправиться на завоевание чудесной страны Акадии. Погода еще позволяет.

— И вы рассчитываете на мою помощь, чтобы предоставить вам наши поселки Кеннебек и Пенобскот и открыть вам путь на Голдсборо?

— Друг мой, — ответил он. — Вы женщина, прелестная женщина, и какой бы вы ни были — вы все-таки женщина. Нужно, чтобы вы поняли. Ни вы, ни ваш супруг не можете противоречить словам святого. Перед смертью Себастьян д'Оржеваль указал нам путь и показал истинную суть вещей. Сомнения и поиски других путей ведет к ереси. Небрежение к запрету приводит к греху. Мы должны искоренить зло.

— Вы запутались. Зло не там, где вы его видите. Ведь вы сейчас, как и прежде, — наш друг.

— Я слеп, как Адам. Вы были для меня искушением. Я слишком поздно спохватился. Но сдайтесь, мадам. И вы будете прощены.

— Вы безумны. Все, что вы говорите, — ложь, и вы это знаете. Рыцарь, одумайтесь, проснитесь! Ее нет здесь, женщины-искусительницы. Ее здесь нет. Вас предали… Вы сами себя предали… Возьмите себя в руки… Отзовите ваших людей. Призовите к порядку дикарей… Оставьте нас в покое.

Она, должно быть напрасно, добавила:

— Вапассу вам не принадлежит, и я буду защищать его до последнего. Поступая таким образом, вы возмущаете подданных и расстраиваете короля.

Он напрягся.

— Любая частица земли принадлежит Господу, — сказал он, повысив голос, — и должна быть возвращена в руки тех, кто служит ему и его законам. И он сказал: «Кто не со Мной, тот против Меня…»

Казалось, он охвачен вихрем противоречивых мыслей, которые вызывали тревогу на его лице.

Перейти на страницу:

Похожие книги