Триумф Акорны

— Я знала, что вы отправились в спасательную экспедицию. Мой опыт подсказывает мне, что в этом случае всегда находится кто-то, кто очень голоден, пусть даже это сами спасатели. Я не знала точно, для кого придется готовить — для камней или нет, так как именно Поющие Камни подали сигнал тревоги, но прилетела, подготовившись к любым неожиданностям.

— Какое счастье, что хоть кто-то об этом подумал, — с облегчением произнесла Нева.

Музыканты с радостью представили список своих обычных потребностей и предпочтений в еде. Мак передал его Андине, и та очень быстро посадила «Элоизу» по другую сторону от «Кондора», напротив «Балакире». Ее экипаж сразу же начал операцию «Походная кухня», трое из его членов разливали, четвертый раздавал тарелки, а пятый выстраивал беженцев в очередь. Андина и ее персонал немного повздорили с клиентами, когда те отказались позволить им сложить из Поющих Камней столбики подходящей для сидений высоты. Но даже без подходящих сидений пища вскоре попала в руки тех, кто в ней нуждался.

— Кажется, здесь все под контролем, — вслух произнесла Нева. — «Ферили, Ванье, как мне это ни грустно, но придется пока покинуть вас. Кхорнье необходимо вернуться на Вилиньяр. Я знаю, что вы хотите побыть вместе с ней. Поэтому, возможно, вы захотите сопровождать ее в путешествии».

«Мы полетим с ней и ее друзьями-людьми, — ответил ей Ванье. — До встречи на Вилиньяре, сестра моей спутницы жизни».

Все трое соприкоснулись рогами на прощание.

Беккер вернулся, нежно попрощавшись с Андиной.

— Она такая замечательная. Всегда знает, в чем нуждаются люди, — сказал он, удивляясь, как у нее это получается.

Акорну это тоже удивляло. Она спрашивала себя, как в данном, конкретном случае Андина узнала, что именно в этом месте и в данное время понадобится еда.

* * *

Будучи эмпатом, Грималкин испытал много заимствованных у других эмоций, но чувство вины ему было неведомо. Его не беспокоило данное обещание вернуться с едой или с кораблями, на которых доставят пищу для беженцев. Он всегда мог заняться этим, если бы решил это сделать, позднее, при помощи перемещения во времени.

Сейчас он совершил такое небольшое перемещение назад, в то время, когда Смит-Вессон сбросил хризобериллы, и замаскировал свой корабль, чтобы его не заметили ни вор, ни обитатели серной планеты. Он наблюдал за всеми событиями до того момента, когда Смит-Вессон изрубил первую группу Твердых, потом обезглавил вулкан и древовидных Твердых на свадебной церемонии, кончая погребением камней под ветками «деревьев». Наблюдая, он начал лучше понимать Смит-Вессона и разгадал его план. В результате ему в голову пришла забавная мысль.

Он уже отбросил идею забрать камни до того, как Азизу отправят их охранять. Это исключило бы полет на Скарнесс и сорвало его замысел вернуть Акорне ее родителей. Пусть Акорна не заслуживала всех тех трудов, которые он взял на себя после того, как она неоднократно отвергла его ухаживания, но он по справедливости гордился тем, что ему удалось сделать, и не имел желания все это уничтожить. По крайней мере сейчас. Единственное, что он предпринял, пока ждал, когда его снова догонит время, вызвал на связь Мечту и сообщил им, что на Скарнессе находятся гуманоиды, которых нужно накормить.

Очень жаль, что серные существа не гуманоиды. Грималкин без труда менял свой облик, как и облик некоторых других вещей, но после того, как он видел прием, устроенный Рафику серными существами, решил, что ему лучше по возможности держаться подальше от поверхности этой планеты.

Твердые, Жидкие, Изменчивые — все они были слишком чужими, даже для такого универсального создания, как Грималкин. Он никогда не встречал ни одного представителя хотя бы одной расы, который не хотел бы хоть чего-нибудь, и был уверен, что эти существа тоже чего-то хотят. По крайней мере некоторые из них. Они сами, или хотя бы некоторые из них, умели менять свой облик, так что еще он мог им предложить? Но должно же быть что-то еще!

Ах да. То же самое старое божество, по сути, только на этот раз он не собирался ни с кем сочетаться, чтобы распространить свою славу вместе со своим семенем. Серные существа были не тем видом, с которым он хотел бы спариваться. Тем не менее он мог временно предстать в их образе — по крайней мере в сознании тех, с кем хотел установить контакт. Он принял облик, напоминающий тот, который, как он понял, серные массы внизу считают самым почитаемым и уважаемым среди жителей планеты, — облик Изменчивого. Потом послал этот свой образ той аудитории, которую выбрал из прочих серных существ.

«Слушайте меня, Жидкие, — передавал он мысленным голосом, вызывающим ассоциации с взрывами и лихорадочно вскипающими пузырями. В это время транслируемый им образ менялся от древовидных жертв Смит-Вессона до камневидных Твердых и дальше через жидкую форму возвращался к первоначальной. — Почему вы, которые могут принимать форму любого сосуда, позволяете ограничивать себя приказами других форм? Выслушайте мои слова, и я освобожу вас от вашего бремени и дам вам ту форму, которую вы пожелаете».