Трюк (ЛП)

Тэлон совсем не выглядит смущенным. Он даже улыбается.

— Почему команда послала именно тебя? Это такой рекламный трюк?

— Я сам вызвался.

— Почему?

— Потому что хочу заполучить тебя так же сильно, как наш тренер и генеральный менеджер. — Он искоса на меня смотрит, и мой гей-радар начинает пищать, но я убеждаю себя, что все напридумывал.

— Ладно. Еще раз — почему? — спрашиваю я. — Ты же знаешь, что дерьмо польется из всех щелей, как только я войду в раздевалку. Зачем тебе это в команде?

— Затем, что ты хороший игрок, и я хочу тебя на своей линии, и… то, что они тебе устроили в прессе, неправильно.

— Не понимаю.

— Ух, да ты циничный ублюдок, а? Не нужно быть геем, чтобы понимать, что гомофобия до сих пор является проблемой. Тебе отлично известно, как работает эта система. Можешь сколько угодно втирать журналистам, почему «Бульдоги» тебя кинули, но мы оба знаем, как было на самом деле. С такой статистикой, как у тебя, никого не должно волновать, чем ты занимаешься у себя дома.

— Может, я и циник, но ты чересчур оптимист, если думаешь, что никому не будет дела.

— Значит, сделай так, чтобы им было все равно, — говорит Тэлон. — Главное — футбол. Ты, возможно, самый универсальный тайт-энд в Лиге.

Окей, у меня были сомнения насчет ориентации Тэлона, но только до того момента, когда он произнес «универсальный тайт-энд» (прим. пер.: с англ. — жесткий конец) с невозмутимым лицом. Ни один гей так не сможет.

Боже, хотелось бы мне иметь такую же веру. В идеале талант должен был быть моим пропуском, но в реальности такого не произойдет.

— Знаю, по контракту с «Вориорз» деньги не ахти какие, но мы решительно настроены убедить тебя его подписать. Если в этом году доберемся до Суперкубка, на следующий год сумма контракта утроится.

— Мне понадобится гораздо больше, — бормочу я.

— Все так плохо, да?

— По твоей вине, оказывается.

Тэлон улыбается.

— Кто-то же должен оплачивать образ жизни, к которому я привык. — Он похлопывает по приборной доске машины.

— А я, было, подумал, что мы сможем стать друзьями.

— Ага-ага, парень с Ламбо. Видел твою тачку в таблоидах. Моя детка побьет твою, если сразимся.

Я смеюсь.

— Устроим шумную гонку, а победителю — документы на машину?

— Только если не подпишешь контракт.

Если все в команде похожи на Тэлона, возможно, подписание этой дерьмовой бумажки — не такая уж плохая идея.

Телефон жужжит в кармане. Я достаю его и, когда смотрю на экран, не знаю, злиться или смеяться.

— Вот идиот.

— Что, фотографии из аэропорта уже попали в таблоиды?

— Не-а, Ноа… эм-м, мой бойфренд, повел моего младшего брата смотреть кампус колледжа, в котором я учился. Вернее, таков был план. Вместо этого ублюдок отвез его в свой колледж. Прислал мне фотку, где они стоят перед входом в Ньюпорт и лыбятся как придурки. И хотя это Ньюпорт, я завидую по-черному, что меня там с ними нет.

— Ах, старый спор между Олмстедом и Ньюпортом, — смеется Тэлон.

— Олмстед выигрывает уже своим местоположением. Он не в Джерси.

— Эй, что не так с Джерси? Я там родился и вырос!

— Черт. Прости.

Смех Тэлона становится громче.

— Да я прикалываюсь, чувак. Я из Денвера.

Легкий характер Тэлона заставляет забыть о правилах поведения в раздевалках. Мне уже комфортно с ним, и это намного больше того, что я когда-либо испытывал с любым из игроков «Бульдогов».

Тэлон подъезжает к стадиону и паркуется на стоянке.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я.

— Здесь тренировочный центр. Генеральный встретится с тобой позже, но сначала хочу тебе кое-что показать.

Тэлон ведет меня по тоннелям и коридорам, выводит на поле, затем широко раскидывает руки, как бы говоря: «Та-да-ам!». Я смотрю на него как на умалишенного.

— Я видел это поле. Я на нем играл.

— Но ты когда-нибудь смотрел на него, как на свое?

Я качаю головой.

— А ты представь, Джексон.

Мне не терпится сделать это место своим.

Запах дерна, трава под ногами, воображаемая обезумевшая толпа… да я мог бы любой стадион назвать своим домом. От окончательного решения меня удерживает не вопрос денег, а мысль о том, что руководство «Вориорз» считает меня риском. Остальные могут не захотеть играть в одной команде с геем. С этим придется столкнуться независимо от того, в какой клуб я попаду. И если выбор лежит между меньшей суммой, но хорошей командой, или заслуженными мной миллионами, но враждебной атмосферой, я всегда выберу первое.

— Ты со многими знаком в команде? — спрашиваю я.

— Я знаю Миллера, учился с ним в коледже. Еще Хендерсона, он как капитан пригласил меня на ужин к себе домой, когда я только приехал несколько недель назад. Познакомил с женой и детьми. Кажется нормальным парнем. Еще с несколькими зависал пару раз после игры.

— Боже, ты из тех, что проводят время с ребятами из команды противника?

— А что, ты тусишь только со своими?

— Нет, я вообще никуда не хожу.

— А. Что ж, это изменится, когда ты станешь одним из «Вориорз», — ухмыляется Тэллон.

— Как думаешь… в смысле… будут остальные…

— Думаю ли я, что в команде полно гомофобных онанистов?