Триптих в чёрно-белых тонах

Тамара Шамильевна Крюкова Триптих в чёрно-белых тонах роман для юношества

Часть первая Серое

Глава 1

Нудный, моросящий дождь серым тюлем повис над городом. Краски осени погасли, всё вокруг стало унылым и безрадостным. Листва, ещё недавно полыхавшая червонным золотом, пожухла и облетала с каждым порывом ветра.

Близился час пик. На автобусной остановке собралась огромная толпа. На краю тротуара, нахохлившись, стояла молоденькая девушка в мешковатой серой куртке. Она выглядела, как гадкий утёнок, которого отвергла благородная стая. Её белёсые волосы были зализаны назад так, что девушка казалась почти лысой. Дужки очков оттопыривали покрасневшие от холода уши. Старомодная роговая оправа, какую носят разве что пенсионеры перед телевизором, тоже не делала её привлекательной. Девчонка настолько смирилась со своим неказистым обликом, что ей даже не приходило в голову сменить оправу на более стильную.

Она избегала смотреться в зеркала, потому что знала, что не увидит там ничего утешительного. Впрочем, внешность была не единственным её огорчением. Она была недотёпой во всём, начиная с имени — Клавдия. Клава. Ну кого в наше время называют таким нелепым именем? Разве что компьютерную клавиатуру.

Дождь усилился. Промокшая и озябшая, Клавдия ждала автобус и кляла себя за то, что не взяла зонт. Вообще-то она считала зонт обузой и предпочитала обходиться без него, но сегодня могла бы и захватить. Руку бы не оттянул. Моросило с самого утра.

Капли дождя стекали по лицу и по волосам, норовя попасть за шиворот. Клавдия наглухо застегнула молнию и подняла воротник, но это не спасало от холода, потому что куртка промокла насквозь. Хорошо, если просохнет до завтра. Вечером ещё мама будет пилить за то, что она пошла без зонта, но кто же знал, что дождь так разойдётся?

Стёкла очков заливало водой, и Клавдия почти ничего не видела. Она хотела снять ненужные очки, когда к остановке, шурша шинами, подкатил автобус. По закону Архимеда он выплеснул воду из лужи на тротуар, окатив Клавдию грязной жижей, и со вздохом, словно нехотя, открыл дверь.

Толпа ринулась к входу. Люди толкались и отпихивали друг друга, как будто это был последний автобус. Дождь стебал их по спинам тугими струями, и от этого остервенение толпы усиливалось. Сильнее всех напирали те, кто призывали других к порядку. Клавдия пропустила уже два автобуса. Она решила во что бы то ни стало сесть на этот, но не успела опомниться, как её оттеснили от двери. Вечная неудачница, она опять оказалась в последних рядах. Мужчина рядом, энергично работая локтями, пробивался вперёд. С его зонта Клавдии за шиворот стекала холодная струйка.

«Ну почему мне так не везёт! Неужели и этот автобус пропущу!» — с горечью подумала Клавдия. Она всегда приходила последней к раздаче подарков судьбы. Ей вдруг отчаянно захотелось хоть раз в жизни добиться своего. Она решила, что если останется на остановке, то вместе с автобусом уедут все её надежды.

Клавдия пристроилась за мужчиной с зонтом и протиснулась вслед за ним. Она уже занесла ногу над ступенькой, когда дверь стала закрываться. Девушка ухватилась за поручень, подтянулась и вскочила на ступеньку. Она полустояла, полувисела, вцепившись в поручень так, словно от этого зависела её жизнь. Дверь заклинило. Народ недовольно зароптал.

Клавдия понимала, что должна спрыгнуть на тротуар, но всё её существо протестовало против такой несправедливости. «Я не выйду. Я не выйду», – как заклинание повторяла она, изо всех сил пытаясь удержаться.

Шофёр объявил, что, если не отпустят дверь, он дальше не поедет. После этих магических слов пассажирская масса, как по мановению волшебной палочки, колыхнулась, ужалась, дверь натужно заскрипела и захлопнулась. Чрево автобуса всегда переваривает всех счастливчиков, коим удалось в него попасть.

Клавдию охватило ликование, и она невольно улыбнулась. Многие бы посмеялись над столь ничтожной радостью, но для неё это была настоящая победа. Клавдия так привыкла считать, что никогда ничего не добьётся, что это маленькое достижение вселило в неё надежду на удачу.

Девушка балансировала на одной ноге. Чья-то сумка больно вдавилась ей в бок. Но зато она ехала! Тесно сомкнувшиеся ряды собратьев по счастью не дали бы ей упасть, даже если бы она захотела. Стёкла очков запотели, но протереть их в такой давке было невозможно.

Постепенно ощущение счастья померкло. На следующей остановке предстояло бороться, чтобы не выпасть на тротуар, а если такое случится, нужно было не оплошать, чтобы её занесли обратно в автобус.

Ступенькой выше стояла женщина средних лет. Она держалась за поручень, одновременно сжимая в руке пластиковый пакет. Море, пальмы и загорелая девица в бикини на картинке выбивались из серой повседневности переполненного автобуса, по стёклам которого стекали мутные струйки, отчего мир за окном казался неуютным и тоскливым. Лица пассажиров были усталыми, а глаза такими же тусклыми, как давно не мытые окна.