ТриНити

— Да не совсем. Он успел вывести капитал и сбежал во Францию. С молодой женой. Говорят, чуть ли не до середины двадцатого века дожил. А старая его жена, ну, в смысле, первая, на собственной косе повесилась. Представляешь, какой ужас?!

— Черт, невероятная история. На собственной косе?

— Ага, когда узнала о его измене. Вот. Поэтому я не люблю длинные волосы, — Алька взъерошила свой коротко стриженый затылок и напряженно засмеялась. Дурацкая вышла шутка.

— Ну, я думаю, тебе никто изменять не будет, — выпалил Сергей и покраснел.

Ее начинала забавлять эта его особенность. Светлая кожа в считанные секунды заливалась краской. Как лакмусовая бумажка. Такой тест на искренность — покраснел, и ничего уже не скроешь. Аля нежно улыбнулась, чуть-чуть любуясь новым другом. Вышли из магазина.

— Пойдем на Красную площадь?

— Ну, если хочешь, пойдем…

— А ты не хочешь? — Алька вздернула красиво очерченные брови.

— Я там вроде недавно был, — Сергей замялся и опять смутился. — На Красную площадь первым делом положено сходить любому приезжему!

— Тогда пошли туда! — Сергей с Алей развернулись и направились по Тверской в сторону площади Маяковского. — А откуда ты приехал?

— Я с Алтая. Родился в Темиртау, — Сергей улыбнулся. Коротко и незаметно. Почти что одними глазами.

— Какое красивое название.

— Ага. Значит «Железная Гора», — с гордостью перевел парень. — Это недалеко от Новокузнецка. Чуть больше часа на машине.

— Значит, ты приехал из Темиртау.

— Если совсем точно, то из Новокузнецка. Темиртау совсем маленький. Почти деревня. Поэтому поступать уехал в Новокузнецк, — Сергей глубоко вздохнул, — ну и работать там начал. Первые программы еще студентом писал. Вместе с друзьями что-то вроде клуба организовали. Потом один из наших проектов неожиданно заработал грант, и нас с ребятами пригласили сюда. Работать, что называется, на новом уровне.

— Так ты программист?

— Ага.

Аля присмотрелась к его футболке.

— Так вот что значат эти загадочные буквы! — на футболке стояла эмблема М*& R*. — А я все думаю, что это такое?

— Ну… Да, — Серега смутился. — Это фирменные футболки. На каком-то тимбилдинге выездном раздавали.

— Здорово! Серьезная компания.

— Ага. Мы сейчас пишем программное обеспечение для спутников связи.

— Невероятно! Так интересно! Для меня программирование всегда было чем-то вроде китайской грамоты. Хотя… нет. Я — гуманитарий. Китайскую грамоту я бы освоила.

— Гуманитарий? — Сергей был рад сменить тему. — Ты учишься?

— Уже закончила. Я училась в Литинституте. Он тут, недалеко.

— А, так вот почему ты так хорошо знаешь этот район!

— Ну да. Много времени тут провела.

— А в кафе это подработка?

— Работала студенткой, да так и осталась. Опытный бариста получает больше, чем начинающий корректор, — она не смогла скрыть грусти в голосе.

— Ты мечтала работать с книгами?

— Я мечтала написать книгу, — Алька сникла.

Мысль о нереализованных мечтах ее расстраивала.

— Я верю, что у тебя все еще впереди! Смотри, качели! — Сергей решил ее отвлечь и плюхнулся на широкую белую доску.

— Да, сейчас качели, — вздохнула Алька и присела рядом. — Знаешь, эта площадь всегда была местом сбора несогласных. Здесь читали свои стихи шестидесятники. Потом собирались лимоновцы. Это Площадь Маяковского. Точнее, сейчас она называется Триумфальная, но многие по-прежнему зовут её «Маяковского». Из-за памятника и станции метро.

Ребята помолчали, разглядывая каменную спину поэта. Несогласный со всем на свете, он и после смерти притягивал к себе таких же несогласных. Сергей разглядывал площадь, здание гостиницы рядом:

— Здесь красиво.

Ноги сами собой упрямо отталкивались от асфальта, и молодые люди синхронно двигались, раскачиваясь. Что-то интимное было в этом детском невинном единстве. В этом ритме — одном на двоих, в этих энергичных движениях. Раз, два. Раз, два. Раз…

Алька вдруг, покраснев, гораздо резче, чем следовало, уперлась подошвой в землю. Серега чуть не слетел с качелей носом вперед.

— А пошли туда? — девушка вскочила, не смотря Сергею в глаза. — У меня есть одна идея!

Аля почти побежала по Садовому кольцу в сторону Патриарших. Ему оставалось только лишь следовать за ней.

— Если тебе вдруг станет неинтересно, — тараторила она в такт своим шагам, — скажи. Я просто подумала… Красную площадь действительно все приезжают смотреть. А это… Ты любишь Булгакова?

— Ну, не могу назвать себя его знатоком, но «Мастера и Маргариту» читал.

— Тогда эту парочку ты точно узнаешь! — Алька плюхнулась на лавку рядом с чугунными Бегемотом и Коровьевым.

— О! Знакомые все лица! Этот парень мне очень напоминает Саньку из отдела тестирования, — Серега покосился на бронзового Коровьева. — Вылитый!

Алька захохотала: так комично Серега разглядывал статую, оценивая ее то в профиль, то в анфас.

— Ты еще не устал?