ТриНити

Тринити ошарашенно сидела и смотрела на нее. Смех – это не всегда хорошо. Борхи – зверушки для отер. Биониклы – искусственные куски мяса. Поступившая информация ломала все загруженные в Тринити стереотипы. Бионикл медленно поднялась и вышла из палаты. Надо добавить в назначения транквилизаторы и поднять вопрос о переводе пациента в стационар психиатрии.

***

Вечером, перед регенерацией Тринити спросила у голубовласого борха:

– Профессор, разве я – кусок мяса?

– Нет, Тринити, что ты. Ты – сложный бионический конструкт, – профессор не обратил внимания на вопрос, выставлял нужные ему параметры на регенерационной капсуле.

– Бионическое, с точки зрения биологии – это клетки мяса, кожи, сухожилий… мясо.

Что-то в тоне бионикла заставило профессора все же обратить на нее внимание:

– Нет, конечно. Ты не только мясо.

– А что еще?

– Ты – это еще и загруженная в тебя информация.

– Значит, информация делает из мяса человека?

Профессор не был готов к таким вопросам. Он долго и задумчиво смотрел на бионикла:

– Нет, не только информация, но, пожалуй, это мы с тобой обсудим завтра, после регенерации.

Тринити все поняла и молча улеглась в капсулу. На следующее утро она не помнила ни этого разговора, ни подробностей общения с девочкой. Пациентку перевели в другое отделение, и ничто не отвлекало больше бионикла от привычного режима функционирования. Только вот какая-то недосказанность все время ей мешала. Она иногда задумывалась, глядя на общение детей разных рас или разглядывая своих коллег-биониклов. Как будто пыталась что-то вспомнить. Что-то очень важное для нее. Что-то, что постоянно ускользало.

***

Аля сидела на деревянном шезлонге, обхватив колени. Сергей раскинулся на покрывале у ее ног. Нежаркое московское солнышко ласкало своими лучами их лица, шелест листвы и щебет птиц перекрывался гомоном с детских площадок, легкий ветерок с воды обдувал, принося нежную прохладу. Где-то недалеко лаяли собаки и покрикивали их хозяева. Почти идеальное утро. Ребята держали в руках стаканы с чаем и наслаждались погодой и обществом друг друга.

– Ты как моя бабушка, – Серега по кошачьи щурился и явно наслаждался напитком.

– В смысле? Старая и ворчливая? – картинно возмутилась Аля.

– Нет, конечно! – Сергей опять покраснел, и Аля засмеялась. – И бабушка у меня совсем не ворчливая. Она, кстати, тоже Аля. Алевтина.

– Ну, я – Алла, – девушка пожала плечами

– Я имел в виду чаи. Она тоже их любит. У нее разных трав – целый чулан. Утром надо пить шиповник с имбирем, а вечером – иван-чай или чабрец! И так на все случаи жизни. Рецептов – сотни две.

– Хотела бы я тоже такую кладовку, – произнесла Аля мечтательно.

– Да, у нее хорошо. Кстати, Юрка через три дома от нее участок купил. Строиться будет, – в голосе парня явно чувствовалась тоска.

– Ты скучаешь?

Сергей молчал. Продолжила Алька:

– Кажется, тебе вообще Москва не нравится, – это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Ну, вот здесь и сейчас мне нравится! – Сергей шутливо приподнял стакан чая, как будто произносил тост. Аля улыбнулась. – Понимаешь, казалось, что Москва – это город больших возможностей, но чем дольше я тут живу, тем лучше понимаю, что не все эти возможности мне нужны. А то, что я люблю и умею делать, я могу делать из любой точки планеты. Вопрос в том, чтобы найти заказчика.

– Эх, – грустно протянула Алька, – как это здорово, понимать, что тебе действительно нужно. У меня с этим проблемы.

Сергей сел на покрывале и внимательно посмотрел на свою подругу. Она уже поставила стакан и откинулась на спинку шезлонга, прикрыв глаза. Волосы разметались в беспорядке, одна из прядок упала на лицо. Парень аккуратно потянулся, чтобы убрать волсы с ее лица, но стоило ему коснуться Алиной щеки, она подпрыгнула, как ужаленная.

– Прости, я не хотел, я просто, волосы… – Сергей был явно смущен.

– Нет, ничего, – Алька взяла его руку в свою, успокаивая. – Все хорошо, ты ни при чем.

– Ты так вздрогнула, – Сергей сделал пасс рукой в воздухе, пытаясь что-то объяснить жестами. Слов ему не хватало.

– Да, это просто… от неожиданности, – Аля замялась.

Сергей с волнением всматривался в лицо девушки. Она так боится прикосновений? Отчего?

– Точно? Все нормально? – теперь уже он держал ее руки в своих.

– Точно… Я просто…

Але вдруг захотелось ему все объяснить, все рассказать… Ей показалось, что он не отмахнется, не станет шутить, не пошлет ее к психиатру.

– Понимаешь, мне иногда снятся странные сны. – Сергей по-прежнему внимательно на нее смотрел. – Там целый мир. Чужой, не наш. И… Только не говори, что это отражение моих дневных переживаний, или что мне надо к врачу за снотворным!