Тринадцатый XIII

Мы отправились к нетронутым деревьям. До этого остались лишь выжженные стволы, за которыми было уже не спрятаться. И лёгкая дымка, исходящая от не остывших поленьев и земли.

— Саш, ты тут? — позвал я брата.

— Всегда тут, — ровно ответил он.

— Ищите раненых индейцев.

— Будет сделано.

Призраки распределились по округе, но мы и не бездельничали. Бесшумно передвигаясь, осматривали все вокруг себя.

Саша вернулся всего через пару минут:

— Нашёл. Чуть дальше в лес.

Я кивнул, и покойный брат повёл меня за собой. Мы прошли метров сто, прежде чем он застыл возле самой большой секвойи.

Выпускаю из пальцев немного маны и сжимаю руку в кулак. Магия должна стать весомым аргументом, если за деревом сидит индеец с натянутым луком.

А так и случилось. Но я бесшумно подкрался сзади и схватил древко лука, которое сгорело прямо у меня в руках. Длинноволосый индеец прижался к стволу, но во взгляде его не было страха, только злость и ненависть.

— Гарн, мне нужно, чтобы он понимал наш язык, — дал я задание магу.

— Без проблем, — ответил маг, для него передать знания о языке, который он уже усвоил было также легко, как мне в прошлой жизни выйти за хлебом в магазин.

Мой кулак засиял ярче, но индейца это не пугало. Я стал на страже, чтобы раненый не напал на мага. У него сильно обожгло ноги, до черноты и волдырей, а вот руки были целы.

Гарн взял его за руку, но индеец выхватил ладонь. Я приставил кулак к его голове. Кожа у висков покраснела, он явно чувствовал сильное жжение. И понимал, что мне ничего не стоит его прикончить.

Гарну хватило трёх секунд, и он отошёл от нашего пленника.

— Теперь понимаешь меня? — прямо спросил я у индейца.

Ответом стали широко распахнутые глаза и вытянутое лицо. Понимает он меня прекрасно.

— Отвечай на вопросы и останешься жив, — продолжил я ровным тоном.

В таких ситуациях спокойствие собеседника пугает куда больше, нежели его злость.

— Нет. Лучше убей, — процедил индеец на чистом русском.

Хорошо, что я забрал с собой Гарна. Дня не прошло, а он уже доказал, что может быть невероятно полезен.

Наклонившись, я тихо сказал индейцу:

— А ты знаешь, что есть вещи куда хуже смерти?

— Можешь делать, что хочешь. Боги наградят меня за мучения. Никогда… Никогда! Мы не подчинимся белым людям!

Оп-па! Похоже, что здесь такая же вражда индейцев и переселенцев, как было и в истории моего мира.

— А что, если я приду в твою общину? И за попытку убить моих людей сожгу каждого. Больно и мучительно.

— Тебя остановят наши маги. Ты им не ровня, — процедил он.

Ага, значит, отговорить пытается. Забавно. Но тут есть с чем работать.

— Господин, — обратился ко мне стоящий позади Гарн на языке своего мира, чтобы наш пленник не понял суть разговора.

— Да? Хочешь сказать, что твоя магия может разговорить его? — предположил я, а вдруг мой новый маг и на такое способен.

— Нет. У него на шее амулет. Защита от подобного ментального воздействия. Чувствую, как он отстраняет все мои призывы.

А ведь среди переселенцев было много менталов. Пока всё логично, кроме одного момента:

— Тогда как ты умудрился ему знания языка передать?

— А на это данный артефакт не рассчитан, — ухмыльнулся Гарн. — Думается мне, что в вашем мире нет понимания, как воздействовать на речевой центр.

Вот те на… Вроде его мир по уровню развития сравним со средневековьем, а какие умные слова знает!

— Понял, — кивнул я и сорвал с шеи индейца защитный амулет. — Пробуй так.

Гарн улыбнулся, а я и не предполагал, что ему настолько нравится копаться в головах других людей.

На этот раз Гарну не пришлось брать нашего пленного за руку. Индеец скривился, словно в попытках противостоять ментальной атаке.

— Все вы одинаковые, — процедил он на русском, а потом закатил глаза.

Глаза закрылись, а голова опустилась.

— Что с ним? — спросил я у Гарна. — Это ты сделал?

— Он слишком сопротивлялся. Поэтому сам отключил сознание. Но слишком поздно. Я уже узнал самое главное, — ответил маг.

— Рассказывай.

— Их племя ведёт борьбу с захватчиками, уже несколько сотен лет, не знаю сколько это по вашим меркам. С белыми людьми, как они их называют. А те зовут их краснокожими… Хм, по мне непохоже.

Кожа самого Гарна была гораздо более насыщенного красного оттенка, поэтому сложно было сравнивать с индейцами.

— Давай дальше, без домыслов, — велел я.

— Их племя в нескольких, эм… километрах. Но я не понимаю, сколько это.

— Зато я понимаю. А поселение белых людей где?

— Ближайшее в двух днях пути вон в ту сторону, — указал направление Гарн. — Он как раз думал, что мы пришли оттуда перед тем, как отключиться.

— Значит, идём туда.

— И по пути будет ещё два поселения индейцев, если я правильно понял, как их здесь называют.

— Верно понял.

— А с ним что делать? — кивнул в сторону пленника Илья.

— Хм…

— Я могу стереть ему память, — предложил Гарн.

— Делай, — указал я и отошёл на пару шагов, чтобы понаблюдать за процессом.

Гарну хватило приложить ладонь к голове индейца на пару секунд, после чего он выпрямился и сказал:

— Готово. Последние часы жизни точно не вспомнит.

Я кивнул. У меня не было причин сомневаться в честности его слов.