Тринадцатый) Том 3

Чутка подумав, и потребовав показать уровень мастерства профы, заключил с ним дополнительное соглашение: передаю ему шкуру ящера — питомца Ррырхага Трупоеда, он полностью за свой счёт делает два щита легкого класса с зачарованием против огня и передаёт мне, вся остальная часть переходит в его распоряжение. Учитывая, что характеристики прочности запредельные, соответственно, изготовленные щиты будут как минимум на уровне средних, а всей шкуры хватит на четыре единицы, не считая огрызков, которые вполне пойдут на сапоги и перчатки, это выгодная для него сделка. Зато мне не нужно возиться со шкурой и получу уже готовые вещи.

Но самое вкусное было на дне списка — рецепт. Из ингров призрачных волков готовилось зелье прозрачности, которое было своеобразной разновидностью невидимости. Думаю, этим очень удобно маскироваться, например, в лесу, когда преломление света при прохождении через тело будет слабо различимо. А под водой, возможно, игрока вообще не различить.

Владимир попытался выкупить этот рецепт у меня, я попросил вызвать Полянику для разговора. Пока её искали и вызванивали в реале, за тридцать тысяч голды предложил Худякову и АндреюВладику возложить неиспользуемое как дары на алтарь Ковалю, мне репа с богом уже не нужна, они подумали и скинулись. Я подошёл к алтарю следом за ними, поздороваться с покровителем.

— О, Тринадцатый, совсем забросил меня, дружинник, — Коваль туда же, упрекает меня.

— Ничего не забросил, не могу же я постоянно возле алтаря сидеть. Задания выполняю, вещички хорошие достаю.

— О, насчёт вещей. Я подготовил для тебя подарок, достойный настоящего воина! — радостно уведомил меня покровитель, — Возложи на алтарь свой кукри.

— Прости, но ты уверен? Там нечего улучшать.

— Поверь, что-нибудь улучшить всегда найдётся.

В сильном сомнении кладу кукри, ослепительная вспышка, да что же у вас всех за манера такая? Промаргиваюсь, а вместо моего любимого кукри лежит… меч. Не очень длинный клинок, сантиметров восьмидесяти, волнистый, как у фламберга, и раза в два — два с половиной уже, чем стандартные клинки мечей, затейливая гарда с защитой руки в виде корзины.

«Настоящий подарок для воинов?» — начинает захлёстывать меня негодование, смешанное с диким бешенством.

— Ты что наделал? — кричу на Коваля, — Мне меч запрещен условиями класса! Хоть бы спросил для начала, боженька…

— Не понял, тебе не нравится? Ты его внимательно рассмотрел? — расстроенно спрашивает покровитель.

Что там смотреть? Не классовое же оружие, но поднимаю.

Получено: Пылающая Шпага.

Класс предмета: артефакт Божественного уровня, единственный в мире! Одноручное длинноклинковое оружие. Прочность: не ломается. Вес: 1,2 кг. Урон: 2500 — 3000.

Ловкость +200. Скорость +150. Выносливость +100. Жизнь +50.

Ограничение: только для классов храмовник, воин, паладин.

Ограничение: носится в ножнах либо за спиной.

Особенность: при успешном ударе открывает у противника сильное кровотечение на четыре секунды.

Зачарование: «Божественный пронзающий удар» — шпага настолько остра и крепка, что может прорубать доспехи и наносить страшные раны.

Шпага, а не меч, хотя, вроде она есть его разновидность, или нет? Или игра и игроделы посчитали по-другому? Или сам Коваль считает иначе? Ничего не понятно, однако, запрета не высвечивается. Неужели?!? Да не может быть! Но, надо на всякий случай проверить на манекене и на мобах. Пятьсот стат на одном предмете, чумовой базовый урон и зачарование, действительно, божественный уровень артефакта.

Неожиданно нарисовались две проблемы: сай теперь совсем не в тему, и шпага в креплениях за спиной не умещается вместе с посохом, который является двуручным оружием и занимает оба слота, пришлось его в мешок скинуть.

— Прости за поспешное суждение, Коваль. Но в таком случае прошу довести работу до конца — два моих ножа были совершенным оружием, теперь же шпага и сай плохо совместимы. Переделай сай в стилет.

— Я бы мог переделать, но у меня нет ничего такого, что могло бы придать ему мою силу.

— Тебе нужна вещь высокого качества? — догадываюсь я, ведь сам именно так «создавал» свои шедевры.

— Ты непонятно говоришь.

— Смотри, — я лезу в инвентарь, достаю «песнь плачущего журавля», ложу её и сай на алтарь, — Такого хватит?

— Занятная вещица, сделана другим богом, но я не чувствую проявления его силы. Где такую взял?

— Отобрал у упыря.

— Ушедший бог, значит, ясно. Я сейчас, — может ему и ясно, но мне точно нет.

— Держи, — объявляет он через пять секунд.