Тринадцатый странник

Этот поцелуй отличался от того, что был в дольмене, как шторм от сквозняка. В том была мягкость, в этом лишь дикость и желание обладать. Злая настойчивая потребность ощутить друг друга, не ласка, а озверевший инстинкт, требующий соединения, погружения, слияния. Его язык у меня во рту, его руки на моем теле. Яростные объятия — обжигающие и почти болезненные. Такого Яна не знала, он пугал и притягивал одновременно, но даже если бы я захотела отстраниться, не уверена, что сейчас он позволил бы. Но я и не хотела отталкивать. Ян дернул край моего свитера, нетерпеливые пальцы сжали грудь. И от этой ласки я выгнулась, не сдержавшись, откинула голову.

— Я по тебе с ума схожу… — с яростью выдохнул он.

От его хриплого голоса я теряла разум, забывала, где мы, забывала все на свете, кроме желания принадлежать. Боги, от его губ я становилась самкой, жаждущей, чтобы ее покрыли. Забралась ладонями под его свитер, прошлась по горячей коже, ощущая сильные мышцы. Я хотела почувствовать на себе его тяжесть. И в себе — тоже… Добралась пальцами до пряжки ремня, дернула, совершенно потерявшись в урагане чувств. Кончики пальцев ощутили его возбуждение, и внизу живота родилась такая мучительная сладкая боль…

Ян издал короткий хрип, перехватил мою руку, прижал к губам, прикусил палец. Такие торопливые и жадные прикосновения, когда нет сил на игру, нет сил на ласку. Когда потребность соединиться сносит крышу. Когда не имеет значения ни место, ни время — до ужаса неподходящие, когда все исчезает, оставляя лишь желание. Я ощутила спиной шероховатость и прохладу стены, когда Ян прижал меня к ней, подхватив под ягодицы, прикусил кожу на шее, заставляя вновь застонать…

— Эй! — сверху распахнулись зеленые ставни, и свесилось недовольное мужское лицо. — Вы что это тут делаете?

Я зажмурилась, тяжело дыша и раздумывая, не убить ли того, кто помешал нам. Никогда не подозревала в себе такой кровожадности.

— Занимаемся любовью, — сказал по-итальянски Ян.

— А, ну тогда ладно, — хмыкнул мужик, закрывая ставни. — Но лучше найдите какой-нибудь отель.

— Ты знаешь итальянский?

Боги, о чем я говорю?

— Да.

Мы уставились друг на друга, возбужденные, неудовлетворенные, жаждущие. Ян перевел взгляд на мои губы, и в его глазах отразилось такое откровенное, неистовое и дикое желание, что вся моя женская сущность возликовала, а колени подогнулись. Его тело все еще прижималось к моему, когда Кхана заворочалась на шее. Я охнула и резко вырвалась из его рук, отстранилась.

— Время закончилось, — тихо сказала я. Ян уставился на мое горло. Похоже, охваченный страстью, он тоже забыл о страже.

— Я понадеялся, что эта тварь сдохла, — с ненавистью сказал он, отодвигая мне ворот, но не прикасаясь.

— Стража нельзя убить, — тихо повторила я слова Аргуса. — Лишь усыпить на время.

Значит, провидец действительно видит будущее. Он усыпил Кхану, зная, что я встречу Яна, и что произойдет дальше.

«Наслаждайся, Диана».

Стыдиться за подобное «подсматривание» я не стала, были думы и поважнее. К тому же я предпочитала размышлять об этом, чем о том, что только что была готова отдаться прямо здесь, под чужими окнами, у шершавой стены какого-то дома. Да. Лучше думать о предсказателе и грядущем конце света.

Значит, все сказанное на той улочке — правда? И Ландар уничтожит нашу цивилизацию?

— Диана? — Ян смотрел хмуро.

Я подняла на него взгляд, и вновь нахлынуло все, что только что произошло между нами. Щеки обожгла краска смущения. Его зрачки сузились, он дернулся ко мне и замер, занеся руку. Сжал ее в кулак. Шагнул в сторону.

— Он жив, ведь так? — негромко спросила я.

— Да. Ландара отвезли в клинику святого Георгия.

— Я должна пойти к нему.

— Ты не должна, — Ян прищурился, в глазах вспыхнула злость.

— Должна. Ты не понимаешь…

— Чего? — рявкнул он. — Чего я не понимаю?

— Всего! — я вспыхнула, словно бочка с бензином. — Осуждаешь меня? Да? Знаешь, что? Ты не имеешь права меня осуждать! Ты… ничего не знаешь. А я не буду перед тобой оправдываться!

— Это не осуждение, — хрипло сказал он.

— Да? А что же? — я пнула ступеньку. Внутри было больно.

Ян молчал, напряженно глядя на меня.

— Не смотри на меня, — сипло выдавила я. Устало зарылась пальцами в волосы. — Я пойду к Ландару. А то, что было сейчас… это ошибка. Очередная. Черт!

— Ошибка? — Он шагнул ко мне с такой злостью в глазах, что я попятилась, прижалась к стене. На миг показалось, что он меня сейчас просто придушит за эти слова. Но Ян лишь смерил меня взглядом, полным презрения. Лучше бы придушил. — Вот как? Для тебя все так просто? Ты легко вешаешь ярлыки, не так ли? Всегда можно поддаться желанию, а после списать на ошибку, чтобы не мучиться чувством вины. Очень удобно, Диана. — Он прищурился, осмотрел меня сверху вниз. — Ты чуть не кончила от моих пальцев и стонала мне в рот так, что у меня начисто отказал мозг, а теперь боишься признаться себе, что чувствовала нечто больше, чем просто желание трахаться. Но тебе легче сказать, что это ошибка. Снова.

Он склонился, а я задохнулась. От его слов, от ярости, от крыльев, что бились в воздухе… черт. Мне хотелось плакать…