Тринадцатый Койот (ЛП)

Бирн придвинул руку ближе к своему кольту. Лерой зарычал.

“Ты не такой шутник, как я”, - сказал он. “Твой пистолет не очистит кожу, пока я не всажу в тебя пулю”.

Бирн надеялся, что сестра Мэйбл ткнет Лероя локтем в яйца или укусит его за ухо, что угодно, лишь бы дать ему возможность уложить Лероя. Но монахиня была ошеломлена и сломлена. Даже если Лерой не убивал ее, она все равно может умереть.

Корбин прорвался через дыру в часовне.

Лерой вздрогнул, а Бирн выхватил ствол и выстрелил. Пуля вошла в горло Лероя, раздробила кадык и щитовидный хрящ и вышла через заднюю часть шеи Лероя, отделив ее от позвоночника. Он рухнул, увлекая Мэйбл за собой на землю. Бирн побежал к ним, все еще держа в руке дымящийся пистолет, а сестра Мэйбл отползла от Лероя, который дрожал в грязи, парализованный и истекающий кровью. Она потянулась к его пистолету, но ее проколотые руки были бесполезны. Корбин бродил мимо нее, потеряв направление без своего хозяина, и Бирн наткнулся на них и избавил Лероя от страданий выстрелом в голову. Затем он шагнул к Корбину и выстрелил мерзости в затылок. Корбин упал замертво во второй и последний раз.

Бирн пристально посмотрел на сестру Мэйбл, но не помог ей подняться, когда она потянулась к нему. От нее исходило неземное сияние, бледно-голубое, которое играло злую шутку с его глазами.

”Лютер..."

“Не плачьте, леди”.

Он оглянулся на тело Джаспера Терстона и сплюнул. Умирая, он вернулся к своей человеческой форме, но его сердце, пронзенное на кресте, когда он все еще был оборотнем, осталось в теле оборотня, черное как смоль и такое огромное, что пробило ребра Джаспера и вышло из его груди.

“Сожгите их всех”, ‘ сказал Бирн монахине. “А то, что не сгорит, похороните глубоко в благословенной земле”.

“Менгир...”

“Что, черт возьми, это такое?”

Сестра Мэйбл схватилась за грудь. “Сестры попали под его чары... темнота... Они ничего не могли с собой поделать. Прости их.”

“Мне наплевать. Бог - это тот, кто должен прощать, не так ли?”

“Я думал, что внутри амулета будет безопасно, но все, что потребовалось, - это одна ошибка... Сестра Анджела пролила кровь... Часовни недостаточно, чтобы вместить ее. Нам нужно что-то посильнее, где-нибудь получше, чтобы спрятать это от таких злых людей”.

- Послушай, я не знаю, что это за Менгир, и, честно говоря, не хочу знать. Джаспер больше не может охотиться на него, и я не хочу иметь с ним ничего общего. Ты та, за кем стоит сила Христа. Пусть церковь придумает, как посадить в клетку колокол сатаны к обеду”.

Он достал из кармана сигару и закурил. Он начал свой путь с кладбища, но от потери крови у него закружилась голова, и ему пришлось прислониться к надгробию. Немного табачного дыма поднималось из раны в его груди, которая пробила легкое. Мэйбл звала на помощь жителей деревни через дорогу, но после всего, что они видели, никто не выходил из своих домов. Она прислонилась к стене часовни, чтобы идти.

“А что, если за ним придут другие?” - спросила она. “Тогда ты поможешь нам?”

“Теперь никто не придет”.

“Но если они это сделают? Обещай, что поможешь мне бороться.”

Бирн пожал плечами. “Единственное, что я обещаю, это уберечь мир от конца, и только потому, что я еще не закончил с этим”.

Мэйбл вздохнула и двинулась через часовню.

“Я позову доктора”, - сказала она. “Верну его, чтобы он помог тебе”.

“Сохрани это. Ты пойдешь к нему и приведешь себя в порядок. Я просто хочу спокойно выкурить свою сигару”.

“Ты можешь истечь кровью до смерти”.

“Не истеку”.

Монахиня отвела взгляд. "конечно. Теперь ты волфен. Как, Лютер? Как ты мог так далеко сбиться с пути? Как мог...

“Не говори. Просто уходи.”

“А что насчет тебя, Лютер?”

Из его ноздрей повалил дым. “К тому времени, как ты вернешься, меня уже не будет. Уйду навсегда.”

ГЛАВА XXII

НУЖДАЯСЬ В ОТДЫХЕ, Оскар Шут отхлебнул еще джина. Его плечи болели от того, что он вытаскивал бычка из илистой отмели у реки, где он погрузился на четверть. Пара ковбоев набросили веревку на шею бедняги, пытаясь вытащить его, но это привело только к тому, что бык задохнулся. Шиес слез с лошади, полностью разделся, вошел в грязь и вытащил веревку из-под подвеса быка, отбросив веревку в сторону.Ошеломленные ковбои наблюдали, как великан взял быка за рога и потащил его к насыпи. Мышцы Шиеса вздулись и заблестели, как оружейный металл под солнцем, он стиснул зубы и крепко зажмурился. Сначала бычок почти не двигался, но когда веревку сняли с его шеи, он снова смог дышать, и когда Шиес помог животному, оно начало помогать себе само. Он оторвался от засасывающей грязи и выбрался наружу, Шиес направлял его, чтобы он не упал. Когда все закончилось, он обозвал ковбоев проклятыми дураками и взобрался на своего коня, скакал голый и грязный, пока не добрался до части реки, которая была чистой. Он искупался в воде и переоделся, прежде чем отправиться обратно в город, чтобы выпить.