Тринадцатый Койот (ЛП)

Мужчина замер, и Рассел наклонился над ним и взял нож без какого-либо сопротивления. Эрл изо всех сил пытался восстановить равновесие, кровь сочилась из его разбитого носа и смачивала усы. Он потянулся за чем-то внутри своего пальто, но ковбой ударил его в живот, и Эрл обеими руками схватил его за запястье. Здоровяк занес ногу позади Эрла и подставил ему подножку, и как только он упал, ковбой отступил назад и ударил его ботинком по голове, а затем надавил подошвой на кровавое месиво на лице Эрла. Он засунул носок ботинка Эрлу в рот, сдвинув расшатавшийся зуб.

“Надеюсь, тебе понравится вкус коровьего риса”.

Рассел встал. “Хорошо, сейчас. Этого достаточно.”

Ковбой посмотрел на него, пот стекал по его лбу. Рассел указал на свою звезду, и ковбой сошел с Эрла. Рассел кивнул другу Эрла, и тот поднял Эрла, положил руку ему на плечо и помог доковылять до двери. Рассел ожидал, что они выкрикнут какое-нибудь обещание возмездия, но мужчины хранили молчание. Эрл наконец-то держал свой дурацкий рот на замке.

Ковбой вернулся к бару и сел на табурет.

Рассел подошел к нему. “Угостить тебя выпивкой?”

Ковбой молчал. Затем он ухмыльнулся.

“Оскар Шиес”, - сказал он.

”Генри Рассел".

Когда дверь снова распахнулась, Рассел вытащил свою железный ствол наполовину из кобуры, но когда он и Шиес повернулись, чтобы посмотреть, на фоне резкого солнечного света вырисовывались силуэты трех женщин. Когда они вошли в салон, Рассел увидел, что они одеты в ливреи Господа.

Оба мужчины встали.

Заговорила одна из монахинь. “ Доброе утро, джентльмены. Мы ищем нового маршала.”

Рассел снял шляпу. “Это я, сестра. Могу я быть вам полезен?”

“Меня зовут сестра Мэйбл”. Она представила других монахинь. “Мы ищем безопасный проход в священное место. Это недалеко отсюда, но находится в глуши Черной горы. Для женщин было бы неразумно путешествовать туда в одиночку. Мы надеялись, что вы сможете одолжить нам одного из ваших помощников, чтобы сопровождать нас.”

Рассел упер руки в бока. “Что ж, я бы с удовольствием выполнил такую просьбу, но у моих людей много работы здесь, в городе. У вас на службе нет людей, которые могли бы сопровождать вас?

“Вы выгнали его из города”.

Рассел прочистил горло. “Что ж, мне жаль причинять неудобства церкви, но Барли Рейнхольд заслужил свое исключение. Он выбрал беззаконие”.

“Как бы то ни было, вы лишили нас кучера и опекуна. Вот почему я пришла к вам. Ваша помощь - это должное служение нашему монастырю и Богу”.

Рассел опустил голову. Хотя он и не был религиозным человеком, он знал, что чувство вины за отрицание сестер будет грызть его, особенно если они попадут в руки индейцев, бандитов или волков. И отказ протянуть руку помощи церкви помешал бы его усилиям завоевать расположение города в качестве нового ведущего представителя закона. Непосредственная помощь этим монахиням принесла бы ему всеобщую благосклонность, а не только Божью.

“Тогда ладно”, - сказал он. “Я бы не стал уклоняться от своего христианского долга. Я сам провожу вас.

Шиес встал рядом с ним. “В Черной горе много троп, которые ведут в никуда. Я знаю эти горы, как свои пять пальцев. Я мог бы доставить вас туда, куда вам нужно, не заставив вас заблудиться.”

Рассел кивнул. “Премного благодарен”.

Шиес повернулся к Мэйбл. “Итак, это священное место?”

***

По улице катилась тележка с трупами, над которыми роился туман из мух. Их крылья издавали адский шум. Тягловая лошадь низко свесила голову на шею, ссутулившись, как и всадник, оборванный человек, такой же бледный и грязный, как и трупы, которые он перевозил. Гленн смотрел на проезжавшую мимо телегу с трупами. Она прогибалась в брюхе, а древесина была покрыта черной гнилью. Она увядала, как и все остальное в Оникс Бэнксе. Город был беден и отягощен двойным якорем бедности и отчаяния. Его жители были легкой добычей.

Хайрам зажал одну ноздрю и выпустил козявку из другой.

”Даже несмотря на вонь от этой повозки, - сказал он, - я все еще чувствую запах старого Джаспера по ту сторону тех гор“.

Вся стая учуяла запах своего старого вожака. Даже Диллон, который был слишком молод, чтобы встретиться с Джаспером Терстоном, знал об этом духе. Койот всегда чувствовал, когда кто-то из его соплеменников был недалеко.

“Его присутствие всегда было самым сильным”, - сказал Гленн. “Кажется, это остается таковым даже после смерти”.

“Как ты думаешь, что они с ним сделали?”

- Полагаю, похоронили его в каком-нибудь святом месте. Где-то, что они считали безопасным. Все эти годы мы не могли его найти. Теперь след снова теплый.”