Тринадцатый караван

Весь день они шли за черными усами. Не было ни усов, ни пиджака, ни европейца. Следы оборвались так же неожиданно, как и начались.

Они шли всю ночь без перерыва, взяв по компасу направление прямо на юго-юго-запад.

Компас оставался единственной реальностью: он был металлический, холодный и бодрый, в нем блестела сама цивилизация. В остальном их окружал мир хаоса и фантазий; не осталось ничего прочного, исчезли маршруты, спутались понятия о времени и пространстве, начинались мечты о колодце. В бочонке осталось тридцать стаканов воды.

В полдень геолог лежал над картой и компасом.

— По моим расчетам, мы сейчас находимся в полосе «белого пятна». Мы забрели в неисследованные районы. Флора и фауна более чем скудные. И возможно, что наши ноги первыми ходят по этим пескам. И чем скорее мы унесем эти первые ноги отсюда, тем будет лучше для нас. Продолжение прямолинейного пути на юго-юго-запад должно максимально через сутки вывести к Балханским горам.

Следы затерянного европейца, их загадочность, «белое пятно» — все отходило на задний план. Хотелось, чтобы была вода и начало «владений» географической карты.

Впереди качалась борода Мухамед-Кули, проводника, идущего сейчас по железной стрелке компаса. Экспедиция отступала в спешном порядке. Она спешила уйти за пределы «белого пятна».

По ночам вверху рисовались звезды, тоже ненужные сейчас, спутавшиеся, оскорбленные строгой научностью компаса.

Высчитав по записям всех предыдущих поворотов направление и расстояние, геологи были бодры. Неточность могла выразиться только в одной лишней ночи. Они могли ее пройти напрямик, не взяв в рот ни капли воды.

Но вечером они увидели колодец.

Красная заря заката плыла по горизонту, красные такы-ры отсвечивали утрамбованной глиной. Три шагающих верблюда отбрасывали на песок чудовищные тени.

Поднявшись на бархан, люди увидели на далеком такыре неожиданную панораму. У колодца стояло несколько кибиток. Перед ними растянулся на отдых длинный караван. Верблюды жевали колючку, группа людей толпилась у кибитки. Люди были похожи на туркмен и в то же время не похожи. Три верблюда замедлили шаг.

— Мухамед,— сказал геолог,— пойди узнай, куда мы попали и что это за люди.

Мухамед отправился к каравану и вернулся, спокойный и равнодушный к происходящим событиям.

— Эти люди,— сказал он,— жители персидской страны. Они спрашивают, откуда мы приехали. Я сказал, что мы были в гостях у дьявола.

В кибитке геологи нашли европейца. Он был без усов, босой и загорелый. Он сидел перед чернильницей и писал какие-то бумажки.

— Расскажи ему, в чем дело,— сказал Мухамеду геолог.

Мухамед сел возле стола и начал с длинного и запутанного предисловия. Человек остановил Мухамеда.

— Я могу говорить по-русски,— сказал он.— Я слышал о вас. Мне передавали, что вы тут ходите. Два дня назад я был в Госторге, в Ашхабаде. Вы простите, товарищи, у меня сейчас горячая работа — контрактация шерсти. Райсовет предложил закончить ее в два дня. Хорошо, что вы пришли. Я работаю здесь полтора года, и никто сюда еще не наезжал из научных работников...

— Постойте, постойте, а это? — спросили окончательно запутавшиеся геологи, показывая на караван.

— Это? Караван из Персии. Разве вы не слышали? Караваны ходят к Серным Буграм за серой. Там же из камня делают жернова для растирания зерен. Еще они ходят на Узбой к Куртышу за солью. Они пересекают всю пустыню. а из Персии захватывают с собой шерсть и продают на наши пункты...

— На кой же дьявол тащить им шерсть в пески, почему они не продадут ее в Ашхабаде?

— Э-э-э, нет уж! Караваны на Серные Бугры ходят сотни лет и всегда именно здесь. Вы их никогда не заставите свернуть с этих троп куда-нибудь в сторону.

— Ну и как, советские скупщики пользуются у них доверием?

— Ого! Тут дело так: раз советские туркмены доверяют — значит, и персидские тоже. И мы им доверяем. Была бы бумажка, к которой они приложили свой большой палец. «Кол-басмак» — это крепче железа. Был у меня случай. Подписали договор по контрактации, несколько пальцев приложили, копию — себе, а сами ушли кочевать к самой Хиве, на тот край песков. Проходит — не шутка — целый год. Являются, показывают какие-то бумажки. «Мы, говорят, шерсть обязались сдать. Привезли вот». Прямо катавасия с ними! Не спешат люди. А тут, сами понимаете, промфинплан, жесткие сроки, то да се...

— Великолепно! — сказал геолог.— Великолепно! Приготовьте нам, пожалуйста, ночевку. С дороги мы немного устали и совсем не прочь бы отдохнуть.

ПУТЕШЕСТВИЕ К СОРОКА БУГРАМ

Плохое солнце

Мне не спалось в эту ночь, и я ходил около двух караван-сараев: старинного и нового, в котором фыркали автомобили. С текинского базара донесся гудок автомобиля. Нарцисс был уже там и делал последние приготовления. Он приносил веревочки, проволочки, лез под машину и стучал молотком. От этого в старом караван-сарае верблюды вздрагивали и стучали ногами.

«Ты слышишь усталый звон караван-сарая? То тысячи лет и тысячи троп...»