Тринадцатый IV

— Вам не кажется, Алексей, — усмехнулся куратор.

— Может, пора уволиться?

— Я собирался, как мы договаривались. Но отработку положенных по закону двух недель никто не отменял.

— Увольняйтесь. Заплатите отступные.

— Вы первый человек на моей памяти, который готов добровольно вернуть деньги государству, — так куратор почти прямо сказал, что все расходы за его перевод мне придётся брать на себя.

А я был только за. Потому что у меня не было этих двух недель. Верный человек был нужен уже сейчас.

— Вы знаете, а мне совершенно не нравится эта гостиница, — сказал я, шаркая ногами по доисторическому ковру.

— Чем же? — нахмурился Иван Фёдорович.

— Тут две кровати в одной комнате. Телевизору лет тридцать. На покрывалах странные пятна. А про санузел вообще молчу, хотя нет, да там все стены чёрные от плесени. И вообще, мне не нравится этот выцветший жёлтый цвет повсюду.

— Вы придираетесь. За такую цену мы ничего лучше не найдём.

— А кто сказал, что мы ограничены жалкой подачкой от магоконтроля?

— Я не говорил…

— Догадался. Поэтому сейчас мы пройдём в самую дорогую гостиницу столицы, поселимся в имперском люксе и не будем ни в чём себе отказывать.

— Алексей, так вы точно привлечёте внимание.

— Уже привлёк. Ваши наниматели прекрасно знают, кто ваш стажёр. Скорее всего, они платят вам именно за информацию обо мне и моей семье. Но вы даёте её крайне выборочно. Остальное они слушают сами. Дело времени, когда я представлюсь остальным дворянам. У меня есть небольшая фора в Смоленске, но здесь… не вижу смысла скрываться и отказывать себе в банальном комфорте.

— Вот теперь вы говорите, как истинный князь, — кивнул куратор и водрузил на плечи рюкзак, который уже успел повесить на стул.

Я не стал транжирой, но решил не рисковать говорить начистоту в том месте, которое наверняка прослушивают. А вот другой отель, известный на всю столицу, как раз славится своей артефактной защитой от прослушки. Их главный лозунг: «Всё, что произошло в отеле, там и останется», и я на это охотно купился.

Мы вернулись в машину, и по пути я забронировал самый дорогой номер в отеле, который располагался прямо напротив комплекса зданий имперской канцелярии, где располагалась и резиденция самого правителя. Обычно там останавливаются политики и богатые дворяне. Как я.

Зубастика мы оставили в машине, плотно заперев её и затонировав стёкла. Я помог питомцу оттереться от кетчупа с помощью огромной пачки влажных салфеток, а затем отправил образ, призывающий ко сну. И маленький регат уснул.

На ресепшене нас встретила милая девушка и лично проводила в номер, который занимал половину последнего этажа. Я шёл и улыбался, чувствуя себя наконец в своей тарелке. Сейчас я был князем, а не обычным юнцом.

В огромном номере было светло. Как только дверь закрылась, я дал Макару задание найти артефакт тишины, и он сразу указал на люстру. Артефакт прекрасно работал, это прослеживалось от исходящей от него магии.

Здесь было пять спален, и я выбрал самую большую. В каждой находился собственный санузел, поэтому я с комфортом привёл себя в порядок.

Однако, когда вышел из душа, застал Макара зависшем над кроватью перед телевизором. Этот наглый призрак умудрился включить канал с эротикой! А вот звук убавить не додумался, поэтому стоны и ахи стояли на весь номер. Я, конечно, посмеялся над ситуацией, но спешно выключил это безобразие.

— Ты подросток. Рано тебе такое смотреть! — хмыкнул я.

— То есть кино про зомби и всякие убийства смотреть не рано, а это рано? — деланно возмутился призрак.

— Именно. Вон, мультики смотри, — усмехнулся я и включил Макару детский канал.

Однако вместо обиды, призрак воскликнул:

— О, там же Чил и Гейл идут! Мой любимый мультик!

На удивление ему мой выбор понравился куда больше, чем каналы для взрослых. И Макар начал пританцовывать под вступительную мелодию.

Я решил эту идиллию не разрушать, и вышел в общий зал. там уже переоделся в дорогой костюм, который взял с собой. В нём же ходил на день рождения Марии Ларионовой, а после химчистки он выглядел, как новый. В нём я чувствовал себя здесь в своей тарелке.

— Солидно выглядите, Алексей. Вам бы ещё ботинки классические или туфли вместо кроссовок, и образ аристократа будет завершён, — прокомментировал Иван Фёдорович.

— А вам мы сегодня же закажем новый костюм, — улыбнулся я.

— А с этим что не так?

— Вы же представитель рода Воронцовых, не забыли? Почётная должность несёт за собой определённые обязательства, вы это и сами прекрасно знаете. Но и награда будет высока.

— А вот заплату мы мою так и не обсудили, — кивнул Иван Фёдорович, и я заметил, что он держит в руке опасное лезвие.

Значит, он готов независимо от того, какую сумму я оглашу.

— Сто пятьдесят тысяч вам хватит? Для начала, естественно.

Куратор выпучил на меня глаза. Сейчас он получал в два раза меньше, это со всеми подработками. А по отчётам матери я знал, что покойный советник отца получал все пятьсот тысяч. Но он и служил у него всю жизнь. Подозреваю, что тоже отравили. А в последний год жизни покойный отец решил не нанимать нового.